По мотивам Микеланджело и в пику Буонарроти

Выставку Микеланджело провести очень трудно, точнее сказать, невозможно. На ней еще можно было бы увидеть копии его скульптур, но как представить в экспозиции роспись Сикстинской капеллы или, скажем, гробницу Медичи и весь архитектурный ансамбль флорентийской базилики Сан-Лоренцо? И даже с набросками, эскизами и тому подобным были бы затруднения, потому что незадолго до смерти Микеланджело сжег многие из них.

Правда, выход есть, как весьма впечатляюще демонстрирует выставка, открывшаяся в Федеральном выставочном зале Bundeskunsthalle в Бонне. Она декларирована как посвящение Микеланджело, и на плакате рядом с ее названием - "Божественный" - мы видим представленные на ней имена: от Рафаэля и Рубенса до Сезанна и Штрута (Thomas Struth). Дело в том, что во всей истории мирового искусства ни одному художнику не подражали так часто, как Микеланджело Буонарроти, ни один не вдохновлял живописцев и скульпторов последних пяти столетий так сильно, как он, и никого не перефразировали и не пародировали с такой охотой. Эти подражания, но в большей степени - работы, сделанные по его эскизам и под влиянием Микеланджело, а также "по мотивам" его шедевров, и составили боннскую экспозицию.

Ее дополняют, разумеется, копии и фотографии оригиналов, которые, однако, не занимают центральное место в экспозиции, а также портреты самого великого итальянского художника, скульптора, архитектора, поэта, выдающегося представителя эпохи Возрождения, чей гений продолжает оказывать колоссальное влияние на развитие мировой культуры. Благодаря его ранним биографам (прежде всего Джорджо Вазари и менее известному Асканио Кондиви) и сочинениям самого Микеланджело, мы много знаем о его жизни. Но практически все эти истории, апокрифы и анекдоты остались, так сказать, "за бортом" выставки, ее организаторов интересовало только то, какой отпечаток наложило творчество Микеланджело на последующие поколения художников и скульпторов.

Не стыдно подражать "Божественному"

В этом контексте даже прямые подражания не вызовут снисходительной усмешки эстетствующего знатока - и вовсе не потому, что выполнены они, скажем, кистью Караваджо. Пластика юного Иоанна Крестителя на вошедшем в экспозицию полотне Караваджо (заглавная иллюстрация), великого мастера света и тени, - это пластика Микеланджело, сложная, прекрасно слепленная, передающая не только физическое напряжение тела, но и его чувственное напряжение.

Корни новаторства Караваджо, который считается реформатором европейской живописи XVII века, - в эталонных изображениях человеческого тела, созданных "artista divino" - "божественным художником" (так Микеланджело называли уже при жизни). И подражательности тут вовсе не надо стыдиться. Организаторы выставки не случайно поместили на одну из стен - аршинными буквами - цитату Вазари: "Возблагодарим Бога и постараемся, насколько это позволяют наши возможности, во всем подражать Микеланджело".

Без пафоса и с иронией

Разумеется, эти слова не стоит понимать буквально. Художники и скульпторы постимпрессионистской эпохи этого и не делали. Экспозиция выставки "Божественный" структурирована не хронологически, а тематически. Ее разделы называются просто, так что ясно, о чем идет речь в том или ином конкретном зале: "Облик и миф Микеланджело", "Космос потолка Сикстинской капеллы", "Моисей", "Скульптуры базилики Медичи", "Обнаженная натура" и так далее. И везде, во всех без исключения тематических залах, даже в том, который носит название "Образ молитвы", мы видим работы современных художников и скульпторов, без особого пафоса и пиетета перефразирующих великого мастера.

Это "отполированная" пластика британца Генри Мура и радикально редуцированный "Давид" австрийца Фрица Вотрубы (Fritz Wotruba), покрашенная в синий цвет уменьшенная копия "Раба" Микеланджело - работа Ива Кляйна - и гомоэротические фотографии американца Роберта Мэпплторпа, и многое-многое другое.

Одно из самых сильных впечатлений производят, в частности, две работы: "Аполлон" немецкого неоэкспрессиониста Маркуса Люперца (Markus Lüpertz) и "Вяжущая мадонна" Вали Экспорт (Valie Export). Нарочито грубо слепленный (в переносном смысле, так как материал - бронза) Аполлон с крошечной зеленой лирой у кокетливо отставленной ноги почти монументален - и явно насмешлив. А активистка феминистского движения из Австрии Вали Экспорт поместила огромную фотографию молодой женщины с вязальной машиной на коленях на фоне "Пьеты" Микеланджело: мол, оплакивание сыновей не должно быть таким же стереотипным "женским" делом, как вязание. Или наоборот. Интерпретации приветствуются.

Все это, конечно, не должно восприниматься как издевательство над классикой и святотатство. Это, если хотите, дань Микеланджело, но в пику Буонарроти. Потому что и сам Микеланджело был для своей эпохи, да и для многих последующих, подлинным новатором цвета и формы (еще одна цитата с выставки, слова Генри Мура: "Только Микеланджело освободил меня от академизма"). Особенно хорошо удалось показать это новаторство в двух разделах выставки, посвященных обнаженной натуре в скульптуре и живописи. Эротический потенциал творений Микеланджело, идет ли речь о женских или мужских фигурах, о фресках или скульптуре, был, естественно, очевиден и для современников мастера.

Так, роспись Сикстинской капеллы стала причиной серьезного конфликта католической церкви и художника, которого обвинили в "непристойности". Спустя два с половиной десятилетия наготу персонажей фрески "Страшного суда", написанной Микеланджело, задрапировали и даже хотели уничтожить. Слава Богу (и "Божественному"), что это не случилось.

Смотрите также: