Российские моногорода: как решаются их проблемы

Согласно распоряжению правительства от 16 апреля 2015 года, в России насчитывается 319 моногородов, из которых 94 находятся в "красной зоне" - в наиболее сложной социально-экономической ситуации. Для помощи этим городам госкорпорация "Внешэкономбанк" (ВЭБ) учредила 9 месяцев назад Фонд развития моногородов (ФРМ). По мнению экспертов, основная задача фонда - не допустить социальной нестабильности перед президентскими выборами 2018 года.

Статистика

Как объяснил DW гендиректор ФРМ Сергей Карпов, в городах из "красной зоны" "уровень безработицы обычно выше, чем в среднем по стране (по последним данным Росстата за май, это 5,6 процента. - Ред.). Также здесь у градообразующих предприятий есть планы по сокращению работников".

Эксперты отмечают, что официальная статистика слабо отражает реальное положение дел. "Поиграв цифрами, можно практически любой город отнести к входящим в "красную зону", - отмечает замдиректора направления "Муниципальное экономическое развитие" фонда "Институт экономики города" Роман Попов. - Регионы чаще всего в этом заинтересованы, ведь моногорода, расположенные на их территории, становятся потенциальными получателями господдержки".

В то же время есть и города, которые стоило бы отнести к числу моногородов, однако это не делается. Гендиректор Института регионального развития Дмитрий Журавлев приводит в пример Читу - административный центр Забайкалья. По его словам, на практике это настоящий моногород, но признавать его таковым власти не станут: "Если признать, что до такого состояния довели столицу края, придется просто выключить свет и уйти".

Как все начиналось

Моногорода достались России в наследство от Советского Союза. "По сталинскому плану в СССР было возведено 4500 заводов, 90 процентов из которых строились посреди чистого поля. Вокруг них возникали города", - напомнил Дмитрий Журавлев. По его словам, впервые в современной России проблема моногородов выплеснулась наружу в начале 1990-х годов, когда на Горбатый мост перед Белым домом вышли шахтеры. Затем - в кризис 2008-2009 годов (самым громким случаем того времени стали митинги в Пикалево). Последний прецедент заставил власти задуматься над необходимостью что-то делать с моногородами.

Тогда-то, по словам Романа Попова, в России и начала впервые проводиться комплексная политика в отношении моногородов: появилось само понятие, критерии его определения, первый список. Государство решило перейти от дотирования моногородов к целевому субсидированию.

"Деньги выдавались под проекты, не связанные с деятельностью градообразующего производства. Все моногорода должны были подготовить комплексные инвестиционные планы в сжатые сроки, к ним применялись довольно жесткие требования. В итоге мало у кого это получилось", - рассказал эксперт.

Что делается сегодня

Сегодня значительную долю заботы о моногородах взяли на себя Минэкономразвития, Внешэкономбанк и учрежденный им в октябре 2014 года Фонд развития моногородов. Как говорится на сайте ФРМ, его создание стало ответом на поставленную президентом России Владимиром Путиным задачу - "диверсифицировать экономику моногородов".

Зампред ВЭБа, глава рабочей группы по модернизации моногородов при правительственной комиссии по экономическому развитию и интеграции Ирина Макиева заявила DW, что ФРМ ведет работу с моногородами по трем основным направлениям. Это софинансирование расходов субъектов и муниципалитетов по созданию объектов инженерной инфраструктуры, необходимых для запуска новых инвестпроектов, подготовка документации и организация финансирования таких проектов, а также формирование управленческих команд.

Потенциально подшефными для ФРМ могут стать все 94 включенных в "красную зону" моногорода, рассказал DW гендиректор фонда. Правда, пока, по его словам, заключено всего три соглашения о софинансировании расходов (с Анжеро-Судженском и Юргой в Кемеровской области, а также Краснотурьинском в Свердловской области). "Кажется, это немного, но для того, чтобы их подписать, нужно было убедиться, что средства будут идти именно на поддержку новых инвестпроектов, а не на латание коммунальной инфраструктуры", - подчеркивает Карпов.

Замкнутый круг

Эксперты согласны с мнением, что ожидания местных и федеральных властей не всегда совпадают. Роман Попов признает, что власти в моногородах зачастую пассивны и недоверчивы: "Некоторые местные администрации в конце 2000-х даже просили вычеркнуть их моногорода из списка. Обязательства, по их мнению, были несопоставимы с фантомным выигрышем, который они могли получить".

Нынешняя ситуация во многом с этим схожа: регионы, с которыми у ФРМ заключены соглашения, пока получили менее трети от всех средств, которые были выделены самому фонду из федерального бюджета. Всего в период с 2014-го и до конца 2017 года ФРМ, по словам его руководителя, должен получить от государства 29,1 миллиарда рублей.

В декабре 2014 года на счета фонда поступила первая субсидия - 3 миллиарда рублей. Менее одного миллиарда из этих средств на днях было переведено в регионы, сообщил DW источник, близкий к фонду. Значительно осложняют ситуацию и экономические трудности, добавляет Дмитрий Журавлев. По его мнению, разорвать монозависимость можно двумя способами: построить еще одно производство или развивать сферу услуг.

"Но создание новых производств фантастически дорого не только в кризис и в условиях санкций, как сегодня. А спрос на услуги в нынешних экономических реалиях невелик", - констатирует он. "Мы пытаемся совместить коня и трепетную лань - хотим, чтобы была рыночная экономика, но при этом были сохранены нерыночные предприятия", - сетует Журавлев.

2018 год как рубеж

О закрытии тех или иных производств власти сегодня действительно говорить не решаются - по большей части из политических и даже электоральных соображений, отмечает Роман Попов. По его словам, одна из причин, по которой государство сегодня занялось проблемой моногородов, - это стремление не допустить социальной дестабилизации в ближайшей перспективе.

Не исключено, что именно поэтому бюджет ФРМ рассчитан лишь до 2018 года, когда в России состоятся выборы президента. Сотрудники фонда, находясь за пределами офиса, этого не скрывают. Впрочем, официальная позиция заключается в том, что мандат ФРМ может быть продлен. "Если мы будем работать эффективно", - уточняет напоследок Сергей Карпов.