Аркадий Мошес: Россия и ЕС начали говорить на языке, понятном друг другу

Тональность переговоров изменилась к лучшему, Россия и Евросоюз, явно, готовы слушать друг друга. Сейчас многое зависит от того, насколько Россия готова выполнять то, что обещает ее президент. Директор российских программ финского Института международных отношений Аркадий Мошес отвечает на вопросы Deutsche Welle.

Deutsche Welle: Как вы оцениваете итоги состоявшегося саммита ЕС-Россия, ведь никаких решений вроде бы не принято, был ли вообще смысл собираться?

Аркадий Мошес: Я думаю, что смысл собираться был, у этого саммита есть ощутимый итог. Он заключается в определенном изменении тональности разговоров между Россией и ЕС в сторону безусловного позитива. И, несмотря на то, никаких прорывных документов не подписано и не могло быть подписано, потому что проблем слишком много, мне показалось, что сегодня, наверное, впервые за три-четыре последних года стороны все-таки готовы услышать друг друга. Российская сторона начала говорить с европейцами на понятном им языке. Она говорит о вступлении в ВТО, она говорит о сокращении выбросов. Европейцы тоже хотят говорить на понятном для России языке и предлагают ей свою помощь в модернизации экономики.

- О какой помощи может идти речь?

- Конкретизировать возможную помощь Евросоюза нельзя. Ведь сегодняшняя Россия, в отличие от той, что была лет 15 назад, не нуждается в помощи как таковой. Сегодня Россия, прежде всего, должна для себя определить, в каких технологиях она нуждается, в каких специфических инвестициях она нуждается. Я уверен, что если Россия будет готова открыться в этом плане Европейскому Союзу, то ЕС, как уже и без того крупнейший инвестор в Российской Федерации, будет безусловно готов придти в Россию со своими технологиями и инвестициями. Хотя понятно, что роль ЕС - роль исключительно рамочная. Ведь приходить на российский рынок будут в большинстве случаев частные компании. Европейский Союз может повлиять на возникновение благоприятной атмосферы и тем самым простимулировать интерес компаний к России.

- А что Россия могла бы сделать для облегчения прихода иностранных инвесторов?

- Здесь непочатый край работы. Прежде всего, нужно отказаться от мышления в стиле протекционизма, которое России свойственно особенно, хотя свойственно оно и другим странам. Это некая инстинктивная реакция: во время кризиса отгораживаться. То есть нужно перестать воспринимать внешний мир как некое действующее лицо, которое исключительно хочет ослабить позиции России, в том числе и на ее внутреннем рынке.

Во-вторых, России нужно работать в плане законотворчества и юриспруденции, создавать ту среду, в которой западный бизнес может работать нормально: защита собственности законом, уменьшение коррупции, и далее по тексту выступлений Дмитрия Медведева.

- О какой поддержке вступлению России в ВТО может идти речь?

- У Евросоюза роль в этом процессе минимальная, ЕС ускорить ничего не может. Да он реально, за исключением микроскопических вопросов, и не мешает вступлению в ВТО. Россия сама должна была давным-давно определиться, собирается она туда вступать, или нет. Если да, то все эти разговоры о групповом вступлении были бессмысленны и только затормозили процесс, замедлили прояснение того, что должно происходить. ЕС будет всячески приветствовать вступление России в ВТО. Проблемы могут начаться позднее, когда ЕС начнет ожидать от России перехода к исполнению взятых на себя обязательств "играть" по правилам ВТО. А вот будет ли Россия готова следовать правилам ВТО - это отдельный большой вопрос, вопрос завтрашнего дня. Причем, там могут быть и приятные, и неприятные сюрпризы, потому что ЕС знает, как пользоваться этими инструментами, а вот знает ли это Россия, пока неясно.

- Россия неожиданно для всех пообещала снизить на 25 процентов выброс СО2 в атмосферу. Насколько это реально?

- Если я правильно понимаю, то речь идет о снижении выбросов на 25 процентов от уровня 1990 года. Это вполне достижимо. Потому что экономическое производство в России, с одной стороны, в 90-е годы очень серьезно сократилось, и значительная часть вредных предприятий просто не выжила. Сейчас мы тоже видим падение ВВП. А с другой стороны, происходило техническое перевооружение предприятий, которые продолжают работать. Но главное это то, что Россия устами своего президента заявляет о готовности взять на себя такие обязательства. И если она эти обязательства захочет выполнить, то это может быть сделано, пусть даже и не к согласованному сроку, а позднее. Потому что техническое перевооружение и модернизация России коренным образом связаны с изменением того отношения к природе, которое в России было раньше.

Беседовал Виктор Агаев

Редактор: Геннадий Темненков