Политолог: РФ многое упустила в отношениях с курдами

На переговоры по межсирийскому мирному урегулированию в Женеве вновь не пригласили представителей курдов. Между тем курды играют значительную роль как в самой Сирии, так и во всем регионе. Каковы отношения с курдами у России? Поддерживает ли Москва стремление курдов к независимому Курдистану? С такими вопросами DW обратилась к Леониду Исаеву - старшему преподавателю департамента политической науки НИУ ВШЭ.

DW: Как сегодня разрабатывается курдская политика РФ, учитывая, что курды разделены между Турцией, Ираном, Ираком и Сирией?

Леонид Исаев: С моей точки зрения, до последнего времени было достаточно сложно говорить о целенаправленной курдской политике РФ. Пока у России были тесные связи с Турцией, вопрос о взаимодействии с турецкими курдами вообще не стоял.

Когда заходила речь об автономии иракских курдов, позиция Москвы была четкой: мы поддерживаем неделимый Ирак и выстраиваем отношения с багдадским правительством. Сирийские курды с начала "арабской весны", с 2011 года, несколько раз пытались встретиться с руководством МИД РФ, но в Москве опасались, что прямые отношения с ними правительство в Дамаске расценит как жест предательства. Такая политика в отношении курдов была характерна для России на протяжении долгого времени. В результате мы многое упустили.

- 14 марта Россия передала иракским курдам зенитные установки и боеприпасы. Но в Москве не поддерживают стремление иракских курдов провести референдум о независимости. Насколько далеко может зайти поддержка курдов в Ираке?

- Многое зависит от того, кто в иракском Курдистане играет первую скрипку. На данный момент - это находящийся в Эрбиле Масуд Барзани (президент иракского Курдистана, глава партии Демократический союз Курдистана. - Ред.), а у России традиционно более тесные отношения с курдами в Сулеймании, с Джалялем Талабани (глава партии Патриотический союз Курдистана. - Ред.). Пока серьезных смещений центра тяжести внутри самих иракских курдов не произойдет, они вряд ли могут расцениваться Россией как стратегический партнер. Если России поставят вилку и предложат выбрать между Багдадом и Эрбилем, выбирать мы, конечно, будем Багдад. При таком раскладе вряд ли можно говорить о более тесных отношениях с иракскими курдами. Да и у них сейчас выстроены куда более серьезные связи с США и Турцией.

- 17 марта сирийские курды объявили о федерализации. Это сделано в соответствии с сирийским направлением курдской политики РФ или противоречит ему?

- По-моему, два направления российской внешней политики - турецкое и сирийское - смешались. Отсюда возникают нестыковки в заявлениях дипломатов. Глава МИД РФ Сергей Лавров говорил совсем недавно, что было бы логичным шагом со стороны курдов объявить о федерализации, если их не пригласят на встречу в Женеве (а их не пригласили).

С другой стороны, замминистра иностранных дел Михаил Богданов, курирующий арабский регион и Ближний Восток, заявил 17 марта, что вопрос будущего государственного обустройства Сирии должны решать сами сирийцы, а не мировое сообщество. В России прекрасно понимают: урегулировать кризис в Сирии возможно, лишь пообещав всем сторонам переговорного процесса, что тоталитарного государства с монопольным правлением партии "Баас" больше не будет. Единственная возможность таких гарантий - федерализация. Тогда и РФ, и США смогут рассчитывать, что удастся объединить все силы, севшие за стол переговоров, против общего врага - организаций, признанных Совбезом ООН террористическими. В этом плане для России союзники - и курды, и Асад. Здесь важно найти компромисс. Сколько власти центр отдаст регионам? То, что какую-то часть отдать придется, для России совершенно ясно.

У России на сегодняшний день выстроились неплохие контакты с сирийскими курдами. С этой точки зрения абсолютно понятны слова Богданова, предлагающего передать обсуждение федерализации Сирии на внутрисирийский уровень. В конечном счете, это приведет к аналогу иракской ситуации 2003-2005 годов. Тогда Багдад был поставлен курдами перед фактом: либо мы получаем абсолютно все полномочия, либо выходим из состава Ирака. И это может быть умышленной стратегией России, только теперь сирийские курды поставят ультиматум Дамаску. В этом случае мы получим де-факто независимый сирийский Курдистан - постоянную головную боль для Турции. И это выгодно российскому руководству.

- Курдов не позвали в Женеву. Насколько это плохо для переговоров? Как курдские Отряды народной самообороны влияют на ситуацию в Сирии?

- Безусловно, они являются влиятельной силой. Вклад, внесенный курдами в борьбу с ИГ, по-моему, в разы выше, чем то, что сделала армия Асада. Без курдов ситуация Дамаска была бы куда более плачевной.

И России было бы труднее помогать Асаду в ходе военной операции в Сирии. Поэтому не включать курдов в переговорный процесс - это заведомо обречь его на сложное имплементирование достигнутых договоренностей. Есть модель, которую принимают и РФ, и США, в любом случае выводящая за скобки ИГ, "Фронт ан-Нусра", и ряд других террористических структур. Но это почти половина территории страны! Если прибавить курдов, то на какой части страны вообще будут реализовываться женевские договоренности? Будут ли их реализовывать курды? Я думаю, что нет.

- Какова сегодняшняя позиция РФ в отношении турецкой Рабочей партии Курдистана?

- Россия начала вести диалог с турецкими курдами лишь недавно. Первая делегация, приехавшая к нам в декабре 2015 года, была от Партии демократии народов (прокурдская партия в парламенте Турции. - Ред.). Они обсудили текущую обстановку, поругали Эрдогана и уехали. Да, идут попытки нащупать те стороны в турецком Курдистане, которым гипотетически было бы интересно взаимодействие с нами. Но никакой общей единой стратегии нет.

- Более 30 процентов курдов живут в иранском Курдистане. Есть у РФ контакты с ними?

- С иранскими курдами никаких контактов у нас нет. У Тегерана здесь позиция жесткая. Учитывая, что Иран - один из давних и наиболее важных союзников РФ в регионе, мы стараемся эту ситуацию вообще не затрагивать.

Смотрите также: