Штефан Кольдехоф: "Подделки русского авангарда - это и немецкая проблема"

Штефан Кольдехоф (Stefan Koldehof) – немецкий журналист, обозреватель радиостанции Deutschlandfunk и автор ряда книг о спорных случаях в истории искусства.

Deutsche Welle: Штефан, у нашей беседы есть актуальный повод – публикация в журнале ArtNews статьи, посвященной "девятому валу" подделок русского авангарда. Но сама проблема отнюдь не нова. Когда Вы обратили на нее внимание?

Штефан Кольдехов: Приблизительно в середине 90 годов. Поводом стал скандальный случай: в музее Folkwang в Эссене открылась выставка под названием "Алексей Явленский: неизвестные акварели". Вскоре выяснилось, что эти "неизвестные акварели" в точности повторяют как мотивы, так и последовательность набросков Явленского, опубликованных в одной монографии о художнике. Вскоре факт подделки подтвердили эксперты. Очевидно, что в России существует настоящая индустрия подделок авангарда. Но почему эссенский музей столь поспешно повелся на такую сенсацию? Аналогичные упреки звучат в адрес другого почтенного собранию – коллекции Петер Людвига.

- До сих пор считается, что Петер Людвиг, пользуясь своими связями с коммунистической элитой, получал экспонаты чуть ли не напрямую из запасников советских музеев, поэтому в подлинности его собрания авангарда не приходится сомневаться…

- Хранительница "русского собрания" Людвигов, Эвелин Вайс (Evelyn Weiss), ныне покойная, говорила мне: "Я бы ни за что на свете не стала заниматься проблемой происхождения этих картин. Выяснение их подлинности и истории появления на Западе – задача следующего столетия". Только что кельнский музей, носящий имя Людвига, начал выставлять свою "русскую коллекцию". Обещана была информация относительно происхождения экспонатов и возможных подделок. Мы все с нетерпением ждем этой информации.

- В Ваших публикациях вы упрекаете ряд немецких аукционных домов в недобросовестности и погоне за наживой. О том, что немецкие аукционы являются важным звеном в цепочке "отмывания русских фальшивок", пишут и авторы актуальной публикации в ArtNews. Но ведь, в конце концов, аукционы - всего лишь продавцы, которым поставляется уже сертифицированный товар.

- Да, но в мире художественной торговли существует негласное правило: аукционные дома и галереи несут ответственность за проверку происхождения своего товара. Ведь у клиентов, как правило, нет такой возможности. Мы, журналисты, специализирующиеся на проблемах арт-рынка, были поражены, когда в начале века немецкие аукционные дома неожиданно начали устраивать специальные "русские аукционы". Прежде особого интереса именно к этой теме не наблюдалось. Откуда такое количество предлагаемых к продаже работ?
Еще одна проблема – коррумпированность мира экспертов. С одной стороны, мы не можем не доверять ведущим сотрудникам самых знаменитых музеев мира. С другой стороны, после всего случившегося мы не можем им верить.

- Вы упомянули пресловутые "русские аукционы". На них аукционист порой бывает единственным нерусским человеком в зале. Может быть, мы все-таки говорим о чисто российской проблеме?

- Мне кажется, что в этом случае Запад и Восток вели взаимовыгодную игру: в 2005 - 2006 годах, когда американские и японские коллекционеры перестали вкладывать большие деньги в искусство, возник миф о русских и украинских коллекционерах, готовых выкладывать безумные деньги за отечественный авангард. И международный (в частности, немецкий) арт-рынок, ни минуты не колеблясь, решил в этом поучаствовать. Да, производятся подделки, безусловно, в России. Отчасти они, возможно, в Россию и возвращаются. Но – пройдя через "немецкие руки". Поэтому это и наша проблема.

- Особняком стоит история с собранием Николая Харджиева, одного из самых значительных коллекционеров русского авангарда. Часть этой коллекции находится сегодня в музеях Амстердама, часть – в Российском государственном архиве литературы и искусства в Москве. Но значительная (и, похоже, наиболее ценная) часть его коллекции оказалась во владении семьи Гмуржинска и до сих пор украшает стенды одноименной галереи на именитых арт-ярмарках…

- Надо сказать, что в этом вопросе я не понимаю позиции российского государства: еще тогда, в конце 90-х, следовало заявить свои права на эту коллекцию, незаконность вывоза которой – очевидный и легко доказуемый факт. Что касается трагических обстоятельств смерти коллекционера, в глубокой старости попытавшегося переселиться в Голландию, то они, похоже, за давностью лет так и не будут раскрыты.

- Помнится, в советские времена на страницах журналов появлялись карикатуры, на которых неведомый дедушка, созерцая что-то вроде абстрактной композиции Малевича, утверждал, что "его внучок нарисует лучше". Представление о том, что русский авангард легко подделывать (и именно с этим связано гигантское количество фальшивок), судя по всему, живо и по сей день. Оправдано ли оно? И с чем связано?

- Причина – в мнимой, кажущейся простоте этих работ. Главное в них – идея, конструкция, которую, казалось бы, легко воспроизвести. Достать старую бумагу не так сложно. Пара штрихов – и подделка готова. Кстати, та же проблема и с картинами Модильяни, подделка которых также стала недавно причиной скандала: и они, с их упрощенными, схематичными лицами, характерно удлиненными шеями, кажутся простыми к воспроизведению. Проблема в том, что за супрематистскими композициями стоит мировоззрение, космология определенной эпохи. Они невоспроизводимы – сколько бы ни старались изготовители подделок.

Беседовала: Анастасия Рахманова
Редактор: Дарья Брянцева