Что же осталось от ГДР?

Мир по западную сторону ”антиимпериалистического защитного вала” - так на канцелярском жаргоне ГДР именовали Берлинскую стену вплоть до её падения.

Он оставался для большинства граждан соцлагеря не менее далёким и загадочным, чем дебри Амазонки. А поскольку сравнивать было не с чем, ГДР казалась многим советским туристам воплощением мечты о светлом социалистическом будущем.

Гэ-дэ-эровские хозтовары, косметика, текстиль котировались в СССР высоко. Кофе гэ-дэ-эровского помола был крепкий и ароматный. Детский шоколад - ”Бамбина” сладкий и не соевый. Электроприборы служили вечно.

Но, плановое хозяйство, экстенсивная экономика, отсутствие природных ресурсов, огромная задолженность, недальновидность и ограниченность политиков сталинистской ориентации и ряд других немаловажных факторов привели ГДР к концу 80-х к полному банкротству.

Коммунисты сдали власть и убыточную экономику Западу, ”антиимпериалистический защитный вал” снесли и растащили на сувениры. Бывшие граждане ГДР узнали, что на западе Германии тоже социализм, причём, более развитой. Чтобы жить по восточноевропейским меркам в достатке, работать вовсе не обязательно. Так казалось на первых порах.

Прошло 12 лет, в проект построения ”цветущих ландшафтов” на востоке Германии инвестированы триллионы марок. Но в большинстве восточногерманских регионов буйным цветом цветёт в основном безработица и, как следствие, преступность и всякий политэкстремизм.

Часть бывших гэ-дээровцев по привычке голосует ногами, перебираясь в более благополучные западные регионы. Часть, как полагается бюргерам ”демократического государства”, голосует на выборах, нередко за неокоммунистов – ”Партию Демократического Социализма”.

На последних выборах в Берлине наследники Вальтера Ульбрихта и Вильгельма Пика набрали почти 23% голосов. После продолжительных переговоров о совместной коалиции с СДПГ, во время которых многие берлинские социал-демократы демонстративно сдали партбилеты, впервые в истории Берлина появился красно-красный Сенат.

Западные берлинцы воспринимают новое правительство с недоверием. А наследница СЕПГ, ПДС, вызывает у большинства из них только скепсис. Иные даже называют ее "адвокатом восточных немцев".

Многие жители Восточного Берлина воспринимают новое правительство как "прогресс" и уверены, что "умные политики" от ПДС теперь "смогут себя показать". Но есть и такие, для которых ПДС, до сих пор тяготеющая к централизованной системе управления и авторитарности, не самая лучшая альтернатива.

Иные из восточных берлинцев сокрушаются по поводу того, что руководство ПДС в значительной мере отступило от классических марксистских позиций, а базис, то есть, избиратели стали ещё более консервативными, чем были. Они уверены, что в партии грядут большие разногласия между базисом и руководством.

Но чувства ностальгии по ГДР восточные берлинцы, как правило, не испытывают. Их помыслы направлены в будущее. Большинство из них уже не верят идеологам и считают, что их жизнь зависит, в основном, от них самих.