Фестиваль Вайля в Дессау: приношение неблагодарному сыну
7 марта 2011 г.
"Ностальгия по Дессау?! Вы, наверное, смеетесь! Нет, у меня нет абсолютно никакой ностальгии ни по Дессау, ни даже по Берлину. Если я надолго уезжаю из Нью-Йорка, у меня начинается ностальгия по магазинам Пятой авеню", - писал Курт Вайль (Kurt Weill) в 1948 году одному из своих старых знакомых в Германии. Родной город композитор недолюбливал. Да и странно было бы, если бы он пылал нежными чувствами к глубоко провинциальному Дессау, из которого юношей изо всех сил старался вырваться и вырвался: уже в 18 лет Вайль, молодой капельмейстер, приехал в Берлин, где стал учеником Хумпердинка и брал уроки у знаменитого композитора и пианиста Феруччо Бузони, а вскоре нашел и свой собственный путь, пролегавший между незыблимыми для той эпохи стилистическими хребтами.
Однако Дессау платит любовью и уважением своему неблагодарному сыну. Именно здесь культивируется сегодня творческое наследие Курта Вайля, прославившегося, прежде всего, своей музыкой к "Трехгрошовой опере". В Дессау существует Общество Курта Вайля, по инициативе которого вот уже в девятнадцатый раз проводится международный фестиваль его музыки. В этом году в центре программы - славная эпоха двадцатых годов, начало карьеры композитора.
"Паяцы" против "Протагониста"
Интересным можно называть драматургическое решение составителей программы, решивших объединить в рамках главной премьеры сезона (больше одной оперной постановки небогатый фестиваль себе позволить никак не может) сценического "первенца" Курта Вайля, оперу "Протагонист", с шедевром Руджеро Леонкавалло "Паяцы".
Два этих произведения, написанные с разницей в 34 года, объединяет сюжет. Две убитые красавицы, два разъяренных мужа, два разбитых сердца и две труппы, оставшиеся в результате пламенных "разборок" без директора, - таков воистину "убийственный" сценический итог оперного вечера в Дессау. Но очевидная схожесть сюжетов - не единственный смысл этой двойной премьеры. Сопоставление двух опер высвечивает тот контекст, из которого "вырос" феномен Вайля: музыкальное новаторство итальянского веризма и тематическое обновление оперы, выведшее на мизансцену "маленького человека". Этот конец "эпохи героев" стилистически созвучен еще одному современнику композиторов - Чехову, которого Вайль знал и ценил.
"Паяцы" были написаны в 19 веке, а успешная премьера "Протагониста" состоялась в Берлине в 1926 году, за два года до "Трехгрошевой оперы". Между музыкой "Паяцев" и "Протагониста" проходит тот самый водораздел, который проводит границу между 19-м и 20-м cтолетиями.
"Убийственный" сюжет и новаторская музыка
"Протагонистом" в Англии шекспировских времен именовали предводителя странствующей труппы актеров. Бродячий театр прибывает ко двору герцога. Общество желает видеть комедию. Протагонист уверен в собственной гениальности и пылает отнюдь не только братскими чувствами к примадонне труппы, которая является его сестрой. Та же как раз решилась рассказать брату о своем возлюбленном, тоже актере. В этот момент из герцогского дворца прибывает посланец, сообщающий, что к обществу неожиданно примкнул епископ, и вместо комедии с пьяным монахом в главной роли следует сыграть что-нибудь душеспасительное. Актеры разыгрывают спектакль о ревности. В последней сцене Протагонист убивает свою сестру и ее любовника.
Автором этого вполне экспрессионистского сюжета был Георг Кайзер (Georg Kaiser), один из самых популярных немецких драматургов начала 20 века (книги которого, кстати, будут сожжены нацистами в 1933 году). Сложные и тяжеловесные тексты Кайзера молодой Вайль беспощадно "деконструирует" своей не менее сложной, полифоничной и порою отчаянно атональной музыкой. Сложные хроматические ходы сочетаются с невероятными, вычурными ритмами, которые были характерны для всей музыки Курта Вайля. Центральные партии - из числа "убийственных" для певцов. Остается снять шляпу перед труппой и оркестром городского театра Дессау: они блестяще справились со сложной партитурой по-юношески радикального Вайля.
Одноактная опера "Протагонист" составила первую часть вечера. После продолжительного антракта слушателей ожидали "Паяцы", где певцы остались в своих амплуа: красавицы, ревнивого убийцы, любовника. Публика невольно сопоставляла выразительный язык двух музыкальных драм. В выигрыше оказались, кстати, и "Паяцы": сильно "заигранный" и "заслушанный" музыкальный спектакль обрел отчасти новое звучание. Правда, немецкие рецензенты критикуют сценографическое решение, считая его примитивным, и режиссуру, порой проваливавшуюся в китч, но драматизм постановки все же отмечают как достижение.
Автор: Анастасия Буцко
Редактор: Ефим Шуман