“Стукач” как объект изучения
4 сентября 2002 г.
Еще совсем недавно считалось, что доносительство или, попросту говоря, “стукачество” – это пережиток ушедших в прошлое тоталитарных времен. Однако проведенные недавно профессором бременского университета Ингой Марзолек исследования на примере Германии 30-х – 50-х годов, показали, что после войны к доносам и добровольному осведомительству нередко прибегали не только жители ГДР, но и граждане тогда еще совсем молодой Федеративной республики.
Где истоки явления?
Вот что говорит по этому поводу Инга Марзолек:
“Обычно это целый комплекс причин. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что помимо зависти и других личных мотивов, здесь играют существенную роль и политические убеждения, на которые оказывает прямое влияние насаждаемая тем или иным государственным строем господствующая идеология. Кроме того, статистически вообще невозможно определить, когда человек становится доносчиком. В этой связи необходимо добавить, что с точки зрения общественной морали, одни и те же поступки могут расцениваться по-разному. Например, кто-то проинформировал власти, пребывая в полной уверенности, что тем самым исполнил свой гражданский долг. Затем проходит пять лет, общественный строй меняется, и подобный поступок теперь расценивается как донос и предательство. Платные же агенты делают это ради денег, и здесь не может быть других толкований. Однако многих добровольных “помощников” властей здесь привлекают вознаграждения отнюдь не материальные: соблазн разрешения личных конфликтов при помощи государства, ощущение власти над людьми, стремление придать осмысленность своему существованию путем рьяного служения власть предержащим”.
Химеры официальной пропаганды
Как обстояло дело в фашистской Германии? Прибегали ли национал-социалисты к манипуляциям общественного сознания?
“Что касается официальной пропаганды, то здесь прослеживаются определенные различия. После прихода нацистов к власти, доносительство в Германии приняло масштабы до той поры невиданные. Однако официально большинство руководителей третьего рейха относились к этому социальному феномену весьма сдержанно, скорее даже негативно. Они отдавали себе отчет в том, что громогласное поощрение осведомителей не будет способствовать популярности руководства и что “стукачество” всегда обладает “нехорошим” привкусом. Примером тому может послужить история Хелены Шверцель, получившей от нацистов в 1944 году миллион рейхсмарок за то, что она выдала одного из инициаторов заговора против Гитлера Карла Гёрделера. Об этом рассказали в газетах, но народную героиню из доносчицы делать не стали”.
“Консультанты” по доносам
Судя по статистике, более двух третей всех расследований, которые гестапо вело по делам об измене Родине и заговоре против существующего государственного строя, начиналось непосредственно с доносов. Так что прохладное отношение нацистских властей к “стукачеству” имело, скорее, показной характер. Известно, что в то время среди женщин участились случаи доносов на соседей, а то и на своих мужей. И тут очень кстати пришелся институт управдомов, призванных следить за порядком по месту жительства.
“Вполне возможно, что именно женщины, которые не решались напрямую обращаться в гестапо, часто шли к управдому. Таким образом, управдомы стали своеобразными “консультантами” по доносам. Часто женщины избавлялись от опостылевших им мужей при помощи гестапо. Описывая грехи своего супруга, достаточно было под конец повествования вставить: “Да, кстати, мой муж еще и коммунист” или “А еще он когда выпьет, говорит, что Гитлер – свинья”.
Как “осси” и “веси” друг на друга “стучали”
Однако и в возникших после войны двух частях Германии не обошлось без доносчиков и доносов. В Западной Германии местные жители частенько писали анонимные доносы на беженцев с Востока. Причина - зависть. Местным казалось, что беженцы получают слишком много помощи. Воротилы “черного” рынка, спекулянты и контрабандисты в послевоенной Германии пытались вовсю писали доносы на обыкновенных деревенских полицейских. Обычное обвинение - нацистское прошлое.
В Восточной Германии поначалу отношение к доносительству было крайне негативным. Впрочем, уже в начале 50-х оно стало не только одной из важнейших стратегий управления обществом, но и самым действенным инструментом внутрипартийной борьбы за власть. Обвинения в “западном декадентстве” или легкого намека на нетрадиционную сексуальную ориентацию было достаточно для того, чтобы раз и навсегда избавиться от конкурента-партийца, также претендующего на место под солнцем. Так что эпоха и общественный строй определяли и характер, и содержание доносов.
Йохен Штёкманн, Глеб Гаврик, НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА