Смоковница в еврейской традиции

Если событие, описанное в Талмуде, происходит под деревом, то, скорее всего, этим деревом будет смоковница. Например, суд спрашивает свидетелей тяжкого преступления, убийства, именно о смоковнице, под которой они сидели, когда увидели преступление! Какого цвета были ее плоды? тонкими или толстыми были ножки тех плодов? Так смоковница помогает судьям прояснить, сличив показания, правду ли говорят свидетели.

Впрочем, любое плодовое дерево привлекало внимание жителей земли Израиля в те времена, в первые века новой эры. Дерево, в тени которого человек мог спрятаться от безжалостного солнца и подкрепить свои силы, еще не утратило тогда своего древнего очарования. Были знаменитые деревья - им давали имена, как людям, и даже строгий еврейский закон делал для них поблажки. И все же библейскую землю, текущую молоком и медом, мудрецы находили именно под смоковницей, как рассказывает об этом Талмуд:

Однажды Бар Иехезкель увидел козу, пасущуюся под смоковницей, и мед вытекал из плодов, и молоко изливалось из вымени козы, и смешивалось одно с другим, и сказал он: "Вот земля, текущая молоком и медом".

Смоква представлялась мудрецам плодом, близким к совершенству. В нем нет почти ничего лишнего, несъедобного – ни твердой косточки, ни жесткой кожуры – только ножка плода, которая прежде связывала его с деревом. "Выброси ее и устрани недостаток" – говорит рабби Юдан. Возможно, поэтому смоковница стала символом мудрости, символом Торы.

Однажды охватил меня жестокий голод, - рассказывает рабби Йоханан, - и подбежал я к восточной стороне смоковницы, и случилось со мной сказанное Экклезиастом: Мудрость дает жизнь владеющему ею.

Почему – "к восточной стороне"? Да потому, что на этой стороне смоковницы самые вкусные и сладкие плоды, как сказал рабби Йосеф: "Кто хочет почувствовать вкус смоквы, пусть обратится к востоку".

Такими предстают перед нами мудрецы Талмуда – соединяющими, смешивающими свою жизнь со стихами Писания, живущими сразу в двух измерениях.

"Обратиться к востоку", чтобы почувствовать вкус или смысл (перевести можно и так, и так) – значит ли это обратиться к древней мудрости, устремиться к прошлому, к затерянному на Востоке райскому саду (в котором, кстати, росли смоковницы, как утверждает Библия), или же перед нами практическая рекомендация опытного садовода? Смоковница ли спасла рабби Йоханана от голодной смерти своими спелыми плодами, или же мудрость Торы осенила его своим бестелесным благословением? Кажется, что речь идет сразу обо всем, как это бывает во сне. И все же это – не сон, мудрецы вовсе не бегут от реальности, не подменяют ее даже самым священным Писанием, самой возвышенной идеей. Их глаза остаются открытыми. Слова древних текстов не то чтобы руководят мудрецами – они просто "случаются" с ними. Нужно только вовремя вспомнить подходящий стих, а для этого нужно знание множества текстов – наизусть, назубок, да еще - желание найти в них смысл, попробовать их на вкус. То, что бережно сохраняется в памяти, когда-нибудь обязательно оживет, дождется своего "случая", станет живой плотью, спелой мякотью плода. Как сказано в Книге притчей Соломоновых: Кто стережёт смоковницу, будет есть плоды ее. Рабби Йоханан разъясняет этот стих так: Как на смоковнице во всякое время, когда человек прикасается к ней, находится плод, так и в словах Торы во всякое время, когда человек произносит их, находится смысл.

Не одновременно созревают они, - поясняет Раши в своем комментарии, - но немного - сегодня, немного - завтра, и во всякое время можно есть их.

Плоды созревают в разное время, поэтому – так говорится в Талмуде - для сбора смокв не нанимают сезонных рабочих, и еврейский закон не требует оставлять на смоковнице часть плодов для бедных. Хозяина связывают с его смоковницей особые, почти личные отношения, не допускающие вмешательства посторонних, он должен сам подойти к дереву, прикоснуться к нему, и смоковница, словно откликаясь на его заботу, словно по собственной воле дарит ему свои плоды. И такие же отношения связывают мудреца с его Торой.

Понятно, почему смоковница стала символом мудрости. И теперь, возможно, нам будет понятнее смысл того проклятия, которое обрушивает на смоковницу основатель другой религии. В Евангелии от Матфея мы читаем об Иисусе:

Поутру же, возвращаясь в город, взалкал; и, увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла.

За что проклинает Иисус смоковницу? Чего он ждал от нее – ведь, как рассказывает другой евангелист, Марк, "еще не время было собирания смокв"? Может быть, он ждал того, что было обещано мудрецами – свежий плод "во всякое время"? Так или иначе, проклиная смоковницу, Иисус проклинает одновременно и дерево, отказавшееся плодоносить в соответствии со словами мудрецов, и старую иудейскую мудрость, символом которой оно является. Проклинает за то, что эта мудрость не сдержала своего обещания, за то, что действительность не соответствует ей.

Понятно, что отношение к еврейской мудрости в Талмуде – апологетическое, а в Евангелиях наоборот – критическое. Интересно другое – две традиции, две развивающиеся параллельно и восходящие к одним источникам литературы выбирают для своего спора вполне конкретный, хотя и по-разному осмысляемый предмет – смоковницу. Талмуд описывает ее как приносящую плоды "во всякое время, когда человек прикасается к ней", Евангелия же указывают на "покрытую листьями", но бесплодную смоковницу, никак не отозвавшуюся на прикосновение Иисуса.

Похоже, мудрецы проявили некоторый максимализм, сказав "во всякое время" вместо более точного и осторожного "большую часть времени". Но Иисус проявляет в этом рассказе еще больший максимализм: если нет плодов сейчас, пусть их не будет никогда. Не наше дело – оценивать его поступки. Не стоит также спрашивать, почему мудрецы допустили разрыв между своей поэтичной мудростью и приземленной ботанической истиной, им, без сомнения, известной. И все таки – если бы не этот разрыв, проводящий грань между смоковницей-мудростью и смоковницей-деревом, отделяющий Тору от ее почвы, не было бы, возможно, изгнания…

В этой истории о смоковнице, как в зеркале, отразилась вся еврейская история. Когда евреи оказались в рассеянии, лишились своей земли и своих деревьев, с ними осталась лишь мудрость - Тора, оторванные от своих корней, лишенные почвы слова. Но говорили они все о том же - о земле, текущей молоком и медом, и о деревьях, приносящих плоды во всякое время.

Так что же такое эта несговорчивая мудрость, которая не желает отказаться от обмана или, скажем помягче, преувеличения, которая готова уйти в изгнание, отказаться от всякой действительности, чтобы только говорить об этой действительности чуть лучше, чем она того заслуживает? Что же такое эта мудрость, отрывающая евреев от земли и призывающая их к ней в одно и то же – "во всякое" – время? Мудрость, похожая на неразумную память, на запретное дерево Познания, которое превращает то, что есть, вернее, то, что было настоящим, - в прошлое, в воспоминания, в недоступное теперь и манящее древо Жизни…

Удивит ли нас, что этим единственным конкретно названным деревом райского сада была смоковница? Так, по крайней мере, утверждают мудрецы.

Что это за дерево, от которого вкусили Адам и Ева? Рабби Йоси говорит: смоковница это была. Из случившегося об этом учи. Вот притча о сыне царя, который согрешил с одной из служанок. Когда услышал царь, прогнал его из дворца. И вернулся он к дверям служанок, но ни одна не приняла его. Лишь та, с которой он согрешил, открыла дверь свою и приняла его. Так же и первый человек, когда съел от того дерева - прогнал его Святой благословенный из сада Эдемского, и возвращался он ко всем деревьям, но не принимали его. Лишь смоковница, плоды которой он ел, открыла двери свои и приняла его, как сказано: и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания.

Не так ли мудрость, служанка Царя царей, "портит" мудрецов, заставляя их пренебрегать своим положением, тем, что уже есть? И после неизбежной расплаты – изгнания – она становится для них единственным прибежищем и надеждой на возвращение.

Здесь неуместен вопрос "Зачем вообще нужна такая мудрость?". Речь идет не о разумном выборе, а о любви.

Утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасной серною: груди ее да упоявают тебя во всякое время, любовью ее услаждайся постоянно, говорится в Книге Притчей Соломоновых. О чем это? Слова Торы - лани чем подобны? Как лань мила своему супругу во всякий час, будто в час первый, так и слова Торы милы изучающим их во всякий час. Серна прекрасная - это потому, что в Торе вся прелесть изучающего ее. Слова Торы груди чем подобны? Как в груди во всякое время, когда младенец трогает ее, находится молоко, так и в словах Торы во всякое время, когда человек произносит их, находится смысл. Услаждаться её любовью значит, что ради любви к Торе нужно сделаться заблудшим и глупым, чтобы, бросив свои дела, бежать за словом Закона.

Да, речь идет о любви. И о смоковнице, которая стала для мудрецов Талмуда символом единства мудрости и любви.