Сергей Жадан: На фронте литература воспринимается острее

Маленьким шедевром и "живым памятником" Харькову - городу, над которым нависла опасность, назвал роман Сергея Жадана "Месопотамия" рецензент немецкого журнала Der Spiegel. Новый роман хорошо известного и в Германии украинского писателя, сейчас вышел по-немецки. Это девять историй, девять биографий и стихи Жадана, которые также имеют отношение к героям "Месопотамии". Почему, кстати, роман называется именно так?

Сергей Жадан: Ну, во-первых, там есть реальная привязка к географическим особенностям Харькова: старый Харьков лежит между двух рек, на своеобразном полуострове. А, во-вторых, здесь есть отсылка к мифологии, к Вавилону, проигрывается набор исторических, культурологических стереотипов. Мне хотелось написать книгу о людях, с которыми я живу в одном городе, с которыми я вижусь каждый день на улицах, но написать так, чтобы они были понятны тем, кто никогда в Харькове не был.

DW: Истории ваших героев построены как жития святых. Эти люди для вас - действительно святые?

- Скорее, наоборот: для меня святые - это люди, с которыми при удачном стечении обстоятельств можно встретиться на улице. Прием тут такой: берутся старые легенды, библейские персоналии или какие-то сюжетные линии, ассоциации - и инсталлируются в нашу действительность.

- "Шпигель" - самый известный, самый серьезный, самый авторитетный информационно-политический журнал Германии. Он редко посвящает тем или иным книгам даже короткие рецензии, а тут - сразу две страницы. Как вы думаете, чем эти истории о Харькове так интересны журналу и его читателям?

- Очень хочется думать, конечно, что рецензенту "Шпигеля" особенно интересна литература, украинская литература. Но я понимаю: тут срабатывает тот фактор, что Украина сегодня так или иначе находится в центре внимания в связи с не очень веселыми, трагическими событиями. Наверное, немецкие читатели пытаются что-то для себя понять: что там на востоке происходит, что это за страна, что за народ, который там живет.

- Но вы пишете о мирном времени, войны в романе нет...

- Да, действительно, это книга не о войне, не о революции, и тот, кто ищет там ответы на какие-то политические вопросы, будет несколько разочарован.

- Тем не менее, поговорив с вами, немецкие журналисты предпослали своей публикации о книге заголовок (закавыченный, так как это цитата, ваши слова): "Мы победим". Фраза эта больше подошла бы солдату, политику, а не писателю...

- Смотря как понимать эти слова. Для меня тут речь не идет о военной победе, о взятии городов и тому подобном. Я имел в виду, что Украина выстоит как государство, общество украинское выстоит как общество, как сообщество людей, которые любят свою страну, и что у нас все будет хорошо. То есть никакого реваншизма и милитаризма в этих словах нет.

- Вы ездите к линии фронта, выступаете там с литературными чтениями. Неужели литература нужна на фронте?

- Вы знаете, нужна, как это ни странно звучит. И литература нужна, и музыка. Они нужны как часть той жизни, которая была у всех у нас до войны. Это то, что нас связывает с мирным временем, с какими-то нормальными, обычными ситуациями, то, что нас воспитывало, формировало. И люди там, на фронте, очень остро, очень тонко все это чувствуют. Изменилось отношение у людей к культуре вообще. Это не значит, что у нас появилось больше читателей или больше слушателей. Но изменились глубина эмоционального восприятия, уровень чувствительности, все стало восприниматься более остро.

- Вы часто бываете в Германии, выступаете здесь. Как бы вы оценили отношение немецких читателей к вашей литературе, к Украине?

- Не могу жаловаться. Меня часто приглашают, с интересом слушают. Такие встречи и для меня очень интересны, потому что немецкая литературная публика несколько отличается, например, от нашей, украинской. Она более внимательна к деталям, более внимательна к тексту. Ну, естественно, постоянно спрашивают о ситуации на Украине, о том, что происходит на востоке страны, об отношениях Украины и России... Странно было бы, если бы не спрашивали, ведь информация из первых рук всех интересует, она для всех важна.

Каждый литературный вечер заканчивается разговорами о войне, постоянно спрашивают о том, чем могут помочь немцы, Запад вообще. Я пытаюсь отвечать в том плане, что нужно меньше доверять пропаганде, а составлять свое собственное мнение, свое собственное отношение к событиям на Украине. Я не занимаюсь агитацией, не занимаюсь пропагандой, но, естественно, не скрываю того, что сам думаю, а именно: что в Украине нет никакой гражданской войны, что она ведет войну с соседним государством, которое использует часть граждан нашей страны, натравливая их на других граждан нашей страны.

- Роман "Месопотамия" вышел сейчас по-немецки, а по-русски - нет, хотя прежние ваши книги издавались в России и очень хорошо читались. Готовится ли русское издание?

- Вы знаете, есть перевод. И есть подписанный со мной договор об издании по-русски. Он был подписан еще до начала войны, до начала событий в Крыму и на востоке Украины. Так что договоренность с одним из российских издательств существует, но книга пока не выходит. Я, со своей стороны, тоже не форсирую события. Ведь если, скажем, российские издатели пригласят меня на презентацию, то я, наверняка, не поеду в Россию выступать. Сегодня в России арестованы и сидят несколько граждан Украины, которым инкриминируются какие-то странные вещи, которых судят... Я имею в виду и Надежду Савченко, и ребят из Крыма... И ехать в такую страну с какими-то литературными выступлениями - это было бы, мягко говоря, некорректно.