Режиссер и монахиня

Маргарете фон Тротта (Margarethe von Trotta) родилась 21 февраля 1942 года в Берлине. Она мечтала выступать с воздушными акробатами под куполом цирка и писать книги, но выбрала профессию актрисы. Работала в театре, снималась у Райнера Вернера Фасбиндера, Герберта Ахтернбуша, Фолькера Шлёндорфа. Со Шлендорфом ее связывал на протяжении многих лет брачный и творческий союз: они вместе сочиняли сценарии, вместе снимали фильмы. В соавторстве супругов родилась, например, классическая уже картина "Поруганная честь Катарины Блюм" по новелле Генриха Бёлля. С 1977 года Маргарете фон Тротта работает самостоятельно как режиссер. На волне популярности европейского авторского кинематографа победила с фильмом "Свинцовые времена" на кинофестивале 1981 года в Венеции и таким образом закрепила свою мировую известность.

Начиная с дебютной режиссерской картины "Второе пробуждение Кристы Клагес ("Das zweite Erwachen der Christa Klages"), все без исключения фильмы Маргарете фон Тротта вращаются вокруг одной единственной темы. Женщина – центр ее мироздания. Но не просто женщина, а сильный, волевой, вдумчивый, эмансипированный, осознающий свою сущность и предназначение человек. Частные истории из жизни ее героинь приобретают универсальное звучание.

Новый фильм "Видения – Из жизни Хильдегарды Бингенской" ("Visionen – aus dem Leben der Hildegard von Bingen") рассказывает о знаменитой немецкой монахине, которую в мрачном 12 веке запросто могли сжечь на костре, но не сожгли, а внимательно слушали и императоры, и церковная власть.

Deutsche Welle: Когда и при каких обстоятельствах Вы в первый раз открыли для себя Хильдегарду Бингенскую?

Маргарете фон Тротта: В 70-е годы прошлого века участницы набиравшего силу движения за права женщин стали искать в истории образцы для подражания. Известных примеров было не много. Ведь испокон веков историю писали и творили мужчины, а о женщинах умалчивали, ничего он них не рассказывали, как будто и не было их вовсе в истории. И вот во время поисков забытых историей женщин мы натолкнулись на Хильдегарду Бингенскую. Потом началось увлечение альтернативной медициной и гомеопатией. Люди стали больше интересоваться целебными свойствами трав. И в этом контексте снова всплыло имя Хильдегарды Бингенской. Это было начало 80-х годов. Уже тогда я всерьез подумывала о том, а не снять ли фильм об этой женщине, и даже начала работать над сценарием. Но тогда мне показалось, что будет очень сложно найти продюсера для картины, и я оставила эту затею.

- Чем привлекла Вас эта средневековая монахиня?

- Ну, прежде всего, она - часть нашей ранней истории, и потом, говоря сегодняшним языком, редкостный многопрофильный талант. Она - мистик, но при этом оставалась реалистом и прагматиком до корней волос. Умнейшая женщина, которой пришлось бы при обычных обстоятельствах зарыть свой талант в землю, потому что в средние века женщины не имели права голоса. Единственную возможность быть услышанной широкой публикой давал статус прорицательницы, признанной Папой Римским. Но и в этой роли Хильдегарда Бингенская - исключение. В ее время было много экзальтированных особ, познавших божественные откровения в состоянии религиозного экстаза. Хильдегарда же переживала свои видения, будучи в здравом уме.

Разумеется, она верила в Бога и в то, что ее видения посланы ей Всевышним. Тогда все люди верили в Бога и в Сатану, в рай и ад. Интересно то, как Хильдегарда использует свои видения. Ведь ей как женщине суждено было провести жизнь в уединении, безвестности и послушании. К тому же она была в монастыре, из которого после принятия монашеского обета уже нет дороги обратно. Она использовала свои видения, чтобы добиться статуса "провидицы". Это был рискованный шаг, потому что ее вполне могли бы признать и еретичкой, одержимой дьяволом, и отлучить от церкви.

- Каким образом Хильдегарде удалось завоевать доверие современников?

- Она обладала большим дипломатическим чутьем, разбиралась в людях и знала, как использовать человеческие слабости. В послании к Бернару Клервоскому, в то время влиятельному аббату и известному теологу-мистику, она представляется "смиренной женщиной и служительницей". Сначала она добилась разрешения придать публичной огласке свои видения, а потом – и это ее важный революционный шаг – с помощью видений добилась того, что ей позволили основать свой собственный монастырь. Она оставила провинциальный Дизибоденберг и переехала в Бинген на Рейне, перекресток торговых и паломнических путей вблизи Майнца, где находилась штаб-квартира влиятельного тогда архиепископства. Здесь она была ближе к миру, получала последние новости из области медицины, имела лучший доступ к интеллектуальным богатствам своей эпохи.

- Чем особенно интересна Хильдегарде Бингенская для нас?

- В фильме лейтмотивом звучат две темы, весьма актуальные в контексте сегодняшнего времени. Во-первых, Хильдегарда проповедовала популярный ныне целостный подход в медицине, согласно которому человека нужно рассматривать в совокупности физических, психических и душевных аспектов. Ее девиз: "Сначала выздоравливает душа, за ней и тело". Во-вторых, Хильдегарда предостерегала, что природа, которую она называла "элементы", может обратить свою силу против человека и даже уничтожить его, если человек будет ее систематически разрушать. Кроме того, интересно ее музыкальное наследие как композитора. До нас дошли около 90 сочинений Хильдегарды в различных жанрах духовной музыки.

- Одно из этих сочинений, ораторию "Ряд добродетелей" ("Ordo virtuum"), монахини в Вашем фильме разыгрывают в белых полупрозрачных одеяниях, с цветами в распущенных волосах. Неужели позволялась такая вольность в мрачном средневековье?

- Да, именно так и было. Все достоверно и подтверждено историческими документами. В определенные праздничные дни монахини Хильдегарды Бингенской облачались в белые шелковые одеяния, распускали волосы, надевали украшения и венки из цветов. Судя по всему, в монастыре под ее началом сформировалась очень жизнерадостная и невинная девичья коммуна. Сама настоятельница говорила, что в раю не было уродства, и потому они как девственницы с правом на райскую прописку могут наслаждаться своей красотой. В бенедиктинском ордене было две установки. Одна - на строгий аскетизм вплоть до самобичевания, что отвергала Хильдегарда. Другая установка, жизнеутверждающая, позволяла черпать и радость в религии. В начале фильма есть сцена, в которой Хильдегарда, еще ребенок, видит, как ее духовная мать, монахиня Ютта фон Шпонхайм, истязает себя в надежде через страдания приблизиться к Богу. Эта сцена самоистязания оставила глубокий след в душе Хильдегарды. Она сама никогда не занималась самоистязанием и не требовала этого от других. Она была против строгого соблюдения Поста. Для нее вера олицетворялась с радостью и любовью к человеку.

- Хильдегарда Бингенская продолжает череду сильных женских персонажей в Вашем творчестве…

- Да, они сильные, но никто из них не застрахован от слабости. Я никогда не пытаюсь представить моих женщин в ореоле героического совершенства. Они сильны тем, что не пасуют перед трудностями и идут своим путем несмотря на сопротивление. Хильдегарда Бингенская мечтала основать монастырь и она добилась этого вопреки всему. Слабость она проявила в тот момент, когда стало ясно, что у нее хотят забрать ее любимую послушницу Рихарду. В этой ситуации Хильдегарда ведет себя либо как несчастный ребенок, либо как фурия – и то и другое подтверждают ее собственноручные письма. Вот такие моменты, когда обнажается душа во всем ее противоречии, мне очень нравятся.