Произвол в российских тюрьмах стал поводом для депутатского запроса немецких политиков

"Условия содержания и произвол в российской уголовно-исправительной системе" - именно так назывался малый депутатский запрос, направленный на днях правительству ФРГ.

Авторы документа – члены фракции оппозиционной партии "Союз-90/Зеленые" в германском бундестаге. Цель парламентариев - не только обратить внимание на положение заключенных в российских тюрьмах, но и призвать членов кабинета содействовать изменению ситуации к лучшему.

В интервью радиоредакции "Немецкой волны" ситуацию комментирует инициатор запроса, депутат бундестага от фракции "зеленых" Марилуизе Бек (Marieluise Beck).

- Насколько реально, что германское правительство действительно сможет в данном случае чего-то добиться, и самое главное – захочет ли германское правительство вообще вмешиваться в это дело?

- На этот вопрос я смогу ответить только после того, как получу ответ на депутатский запрос. Я исхожу из того, что при рассмотрении тех тем, которые обсуждаются в рамках европейских или международных организаций, Германия готова идти на конфронтацию с Россией. В таком случае можно сослаться и на то, что Россия – например, в случае с Советом Европы – добровольно приняла на себя все обязательства, отвечающие основополагающим принципам этой организации.

- Особое место отведено в депутатском запросе Чечне. Обсуждается ли возможность введения каких-то санкций против России в том случае, если ситуация на Северном Кавказе в ближайшее время не изменится?

- В настоящий момент немецкая политика к этому абсолютно не готова. Напротив, Чечня почти исчезла из поля ее зрения. Если судить по поверхностному впечатлению, то в республике наметились определенные изменения к лучшему. Россия убеждает, что это связано с угасанием конфликта. Но мы, правозащитники, знаем, что на фоне этого внешнего спокойствия в Чечне по-прежнему царит насилие.

Силы безопасности и люди Кадырова в своих действиях никакими законами не руководствуются. На инакомыслящих в Чечне оказывается давление, несогласных запугивают, в республике процветают вымогательство и рэкет. Но, к сожалению, мало, что из этого приобретает огласку. Поэтому главная цель сейчас – снова обратить внимание на тему Чечни.

- В депутатском запросе упоминаются так называемые тайные тюрьмы на Северном Кавказе. Есть ли у вас свидетельства того, что они еще существуют?

- Мы исходим из фактов. Например, спецпредставителю ООН по пыткам Манфреду Новаку не дали посетить Северный Кавказ. Российское правительство его визит попросту отменило. Тем, кто это сделал, вероятно, есть что скрывать.

- В депутатском запросе упоминаются такие фамилии как Сутягин, Данилов, Трепашкин, Бахмина, а также – Ходорковский и Лебедев. Вы считаете, что они страдают больше других заключенных?

- Я не стала бы именно так об этом говорить. Страдания по десятибалльной шкале не измеряют. Но за этими фамилиями – прецеденты в судебном делопроизводстве, в ходе которого были грубо нарушены правовые принципы. Поэтому этих людей мы назвали поименно. Но мы знаем, что есть немало людей, находящихся в российских тюрьмах и лагерях, про которых многие забыли. Поэтому в нашем депутатском запросе речь идет, прежде всего, об условиях содержания и произволе в российской исправительной системе, а не только о конкретных людях.

- Глава комитета по международным делам палаты представителей конгресса США Том Лантос на днях заявил, что считает Михаила Ходорковского политическим заключенным. А что думаете вы по этому поводу? Есть ли в России политические заключенные?

- Если взглянуть на дела Сутягина и Данилова, которых обвинили в публикации материалов, якобы представлявших государственную тайну, хотя эти самые материалы были доступны широкому кругу общественности, то в этом случае приходится исходить из того, что политические мотивы запугать этих людей имелись.

Кроме того, эти дела стали своего рода сигналом другим: если вы сделаете что-то не так, то вас также ждет тюрьма. Поэтому целью в данном случае было политическое запугивание.

- А что касается Ходорковского?..

- Я поддерживаю тесные контакты с адвокатом Ходорковского Юрием Шмидтом, исключительно порядочным человеком, не склонным к тому, чтобы делать какие-то эмоциональные заявления. Так вот, Шмидт убежден, что у этого дела есть и политическая подоплека, и прежде всего это касается таких решений, как направление Ходорковского в отдаленную колонию (что вообще-то противоречит российским законам). Нарушения уголовного права и правовых принципов в случае со столь известными людьми несомненно приобретают политический оттенок.

- Критики Кремля утверждают, что ситуацию в путинской России вполне можно сравнить с положением в Советском Союзе. Считаете ли вы подобное сравнение корректным?

- Мы подобных сравнений не проводили. Одними сравнениями все равно ничего не исправить. Мы указали на конкретные проблемы. В частности, в запросе речь идет о неудовлетворительном медицинском обслуживании, распространении в тюрьмах СПИДа, насилии – как со стороны других заключенных, так и со стороны сотрудников правоохранительной системы.