Плагиат в науке
Когда при подготовке очередного выпуска «Новостей науки и техники» мне доводится просматривать новостные ленты различных информационных агентств, я нередко обнаруживаю, что то или иное сообщение, выдаваемое за самую свежую новость, на самом деле уже попадалось мне на глаза год или два назад. Самое же удивительное то, что в качестве авторов научной работы, о которой идёт речь в этих сообщениях – старом и новом, – обычно указаны совершенно разные люди. И объясняется этот феномен, как правило, крайне просто: налицо банальный плагиат. То, что в школе ученики часто списывают друг у друга и это не считается крупным прегрешением, общеизвестно. Также общеизвестно широкое распространение плагиата в промышленности: одежда и модные аксессуары от самых знаменитых дизайнеров или часы престижных швейцарских марок нередко подделываются анонимными умельцами из стран юго-восточной Азии. Но уж учёным-то, казалось бы, не пристало списывать друг у друга целыми абзацами, словно двоечники. К тому же это занятие очень рискованное: исследователь-плагиатор не может быть анонимным, он, напротив, стремится к известности, а вот его разоблачение чревато весьма серьёзными последствиями, включая не только запятнанную репутацию и конец карьеры, но и возможное уголовное преследование. И, тем не менее, масштабы плагиата, в том числе самоплагиата, в научной сфере растут устрашающими темпами, – утверждают американские исследователи. Двое учёных из медицинского центра Техасского университета в Далласе – Харолд Гарнер (Harold Garner) и Мунир Эррами (Mounir Errami) – решили начать свою публикацию на эту тему в журнале «Nature» с ворованной цитаты, слегка видоизменив первую фразу «Повести о двух городах» Чарлза Диккенса. «Мы живём в самое прекрасное время, мы живём в самое злосчастное время», – пишут авторы. Один из них – Мунир Эррами – поясняет:
С одной стороны, это прекрасное время, потому что научная деятельность никогда прежде не давала столь богатых результатов. Особенно это касается биологии, медицины, генетики. Но, к сожалению, с другой стороны, это также и самое злосчастное время, поскольку в общем потоке научных публикаций доля работ, содержащих в той или иной форме плагиат, достигла рекордно высокого уровня.
Некоторые исследователи просто и незатейливо переписывают целые абзацы из публикаций коллег – правда, обычно не дословно, а слегка перефразируя, меняя местами отдельные предложения и обильно используя синонимы. Но это бывает всё же относительно редко. Более распространено заимствование результатов исследования – экспериментальных данных, таблиц, графиков и так далее. А ещё чаще встречаются случаи самоплагиата, когда статьи с результатами одной и той же научной работы печатаются последовательно в нескольких журналах. Авторы преследуют одну простую цель: искусственно раздуть перечень своих научных публикаций, потому что это может дать им конкретные финансовые выгоды. Ведь чем солиднее выглядит послужной список учёного, тем больше у него шансов заручиться спонсорской поддержкой, получить государственные субсидии или частные гранты. Мунир Эррами поясняет:
Стремление обеспечить финансирование своих работ у каждого исследователя чрезвычайно велико. Особенно здесь, в США, но и в других странах мира тоже. Это очень сильный стресс, некоторые исследователи его не выдерживают и поддаются соблазну несколько приукрасить свои достижения. Главная беда в том, что они знают: это почти наверняка сойдёт им с рук. Они делают это один раз, и если не попадаются, то поступают точно так же снова и снова...
Бывает, конечно, что плагиат всё-таки обнаруживается, но это, как правило, чистая случайность. Однако Мунира Эррами это никак не устраивало, тем более что он, биоинформатик по специальности, привык искать иголку в стоге сена. Поэтому учёный решил проанализировать одну из крупнейших баз данных о научных публикациях. Эта база данных, именуемая «MedLine», была основана Национальной медицинской библиотекой США при Национальных институтах здравоохранения CША в Бетесде, штат Мэриленд. На сегодняшний день она включает описание и краткое изложение более чем 9-ти миллионов публикаций в области медицины и смежных с ней специальностей. Используя особую компьютерную программу, способную «прочёсывать» текстовые файлы на предмет выявления в них сходных элементов, Мунир Эррами и Харолд Гарнер проанализировали значительную часть этой базы данных. Затем подозрительные тексты, которые «отловила» программа, исследователи проверили вручную. Оказалось, что более одного процента публикаций, зарегистрированных в базе банных «MedLine», – это плагиат или самоплагиат. И эта цифра неуклонно растёт, – говорит Мунир Эррами:
Практика плагиата получает всё более широкое распространение – это уже не вызывает никаких сомнений. Особенно после 2000-го года количество случаев плагиата растёт заметно быстрее, чем количество публикаций...
Между тем, уличить плагиаторов не так уж сложно. Ведь если раньше авторы присылали в редакции научных журналов машинописи своих статей, то теперь тексты поступают туда в цифровом виде, будь то файл, приложенный к электронному письму, или CD-ROM. Мунир Эррами поясняет:
Методики распознавания плагиата, которые использовали мы для нашего анализа, легко адаптируются для решения этой же задачи в повседневной работе редакторов научных журналов. Они вполне могли бы эффективно отфильтровывать плагиат. Для этого надо всего лишь сравнивать вновь поступающие рукописи с теми публикациями, что уже имеются в базе данных. Если возникает сомнение, редакторы – или издатели – журнала могли бы повнимательнее присмотреться к обоим текстам. Всё это вполне можно взять за правило.
Вот тогда, надеется Мунир Эррами, злосчастное время уйдёт в прошлое и настанет воистину прекрасное время. Впрочем, другие эксперты в области плагиата оценивают перспективы более пессимистично. Тем более что 3 года назад журнал «Science» писал, что доля публикаций с элементами плагиата может на самом деле достигать 17-ти процентов. Правда, это лишь весьма приблизительная оценка – в отличие от цифры, строго научно полученной Эррами и Гарнером. И всё же среди экспертов большинство настроены пессимистично. Среди них – и Дебора Вебер-Вульфф (Debora Weber-Wulff), профессор медиевистики и информатики Берлинской высшей школы техники и экономики:
Это гигантская проблема, но никаких достоверных цифр на сей счёт нет. Мы знаем лишь те случаи, которые мы обнаружили, а не то, сколько их всего, потому что у нас нет возможностей для тотальной проверки. Кроме того, далеко не всё удаётся обнаружить компьютерными методами. Поэтому нам ничего другого не остаётся, как оперировать заниженными цифрами, но и они вызывают серьёзную тревогу. Мне часто приходится сталкиваться с самыми разными формами самоплагиата: один публикует свою статью практически без изменений сразу в нескольких журналах, другой печатает свою в качестве оригинальной работы один раз по-английски, один раз по-немецки и один раз по-французски. Есть и такие, что подыскивают подходящие публикации в каких-нибудь узкоспециальных малотиражных журналах или тексты докладов на какой-нибудь не самой известной конференции, подписывают их своим именем и публикуют в других местах. У меня есть коллега, который вдруг обнаружил собственную статью со всеми фотографиями и графиками в некоем то ли тайваньском, то ли сингапурском журнале, но только в качестве автора был указан совершенно неизвестный ему человек. Оказалось, что это профессор какого-то китайского университета...
Вебер-Вульфф недавно завершила тестирование целого ряда компьютерных программ, призванных в автоматическом – или хотя бы полуавтоматическом – режиме анализировать текстовые файлы и обнаруживать совпадения. Именно на такие программы возлагает надежды Мунир Эррами. Профессор Вебер-Вульфф эти надежды не разделяет и оценивает имеющиеся сегодня программы крайне низко:
Они практически никуда не годятся. С таким же успехом можно просто подбрасывать вверх монету: выпадет орёл – плагиат, выпадет решка – не плагиат. Компьютерные программы могут лишь сравнивать ряды знаков и выявлять совпадения, но они не в состоянии оценить, скажем, корректность цитирования. Существуют различные способы корректного цитирования, но иногда цитата превращается в плагиат. Мы нередко сталкиваемся и со случаями плагиата при переводе, а также со структурным плагиатом, когда заимствуется целая логическая цепочка, последовательность аргументов – все эти вещи никакая программа обнаружить не может. Я тестировала такие программы уже дважды – первый раз это было в мае 2004-го года, второй раз – сейчас. Так вот, даже самая лучшая программа смогла в наших специально подготовленных текстах выявить лишь 60 процентов заимствований.
Хотя 60 процентов – далеко не 100, многие эксперты полагают, что это всё же лучше, чем вообще не замечать плагиата и делать вид, будто его не существует! Профессор Вебер-Вульфф говорит:
Это верно, но проблема в том, что люди полагаются на эти программы и думают, что если они ничего не выявили, значит, всё в порядке. Я наблюдаю практические проявления этой психологии у студентов: они пропускают свои списанные в Интернете рефераты через соответствующую программу, и если та ничего не находит, сдают их. Они меняют порядок слов в предложениях и перефразируют тексты до тех пор, пока программа не перестаёт узнавать заимствование.
Это ещё одна форма вечного состязания между ворами и полицейскими, между мошенниками и их разоблачителями. Но плагиат всё равно остаётся плагиатом, вне зависимости от того, обнаружили его или нет, – говорит профессор Вебер-Вульфф:
Поэтому я считаю, что в университетах мы должны объяснять студентам, каким критериям должна отвечать серьёзная научная работа. На курсах повышения квалификации преподавательского состава я учу слушателей обнаруживать плагиат – и это отлично функционирует. Я считаю, что проблема плагиата должна занимать не только издателей научных журналов, но и членов жюри конкурсов научных проектов. Важно, например, проверять, нет ли среди соискателей тех, кто выступал в роли эксперта по предыдущим проектам. А то ведь и такое бывает: человек в качестве эксперта отвергает проект, а потом подаёт заявку на тот же самый проект уже от собственного имени.
А теперь – другая тема. Американская кинокартина «Армагеддон», в которой астронавты отправляются на летящий к Земле астероид, чтобы его взорвать и тем самым предотвратить столкновение с нашей планетой, по всем параметрам относится к разряду фантастики. Однако затронутая в ней проблема вполне реальна. Каждый месяц более десятка космических объектов пролетают мимо Земли на весьма близком – по космическим меркам – расстоянии от неё. Недаром в Пасадене, штат Калифорния, существует Центр слежения за близкими к Земле космическими объектами, который ведёт пристальное наблюдение за всеми потенциально опасными астероидами. Ту же функцию выполняет и Центр малых планет при Смитсоновской астрофизической обсерватории в Кеймбридже, штат Массачусетс, и многие сотни крупных и мелких обсерваторий в разных странах мира, не говоря уже об астрономах-любителях. Среди находящихся на учёте НАСА примерно 600-т потенциально опасных для Земли космических объектов с большим отрывом лидируют по степени вероятности катастрофы астероид «2002-NT7», который сблизится с нашей планетой 1-го февраля 2019-го года, и астероид «Апофиз», который окажется рядом с Землёй 13-го апреля 2029-го года. Оба астероида, согласно расчётам НАСА, пролетят на ничтожном расстоянии от Земли, лишь в 2-3 раза превышающем её диаметр, то есть проскочат между Землёй и Луной. Но столкновения не предвидится. А как быть, если угроза станет реальной? Риккардо Надалини (Riccardo Nadalini), научный сотрудник Института планетологии Немецкого центра аэрокосмических исследований (DLR) в Берлине, говорит:
Есть два пути, чтобы избежать столкновения. Во-первых, можно попытаться скорректировать траекторию полёта объекта, так или иначе столкнуть его с орбиты. Второй метод состоит в разрушении объекта, раздроблении его на столь мелкие фрагменты, чтобы они при входе в атмосферу полностью сгорали, не достигнув поверхности Земли.
Конечно, первый путь предпочтительнее, но он возможен, только если в запасе достаточно времени. Во всяком случае, НАСА не желает рисковать и планирует в 2020-м или 2021-м году направить к «Апофизу» специально разработанный для этой цели космический аппарат с ядерным зарядом на борту. Однако можно действовать и иначе, – говорит Риккардо Надалини:
Другой метод состоит в том, чтобы с помощью так называемого солнечного коллектора, то есть специального зеркала, сфокусировать солнечные лучи на объекте. Расчёты показывают, что при этом объект нагреется с одного боку до температуры около 2-х тысяч градусов и начнёт испаряться. Выделяющиеся газы будут действовать как своего рода реактивная струя и отклонят объект от его первоначальной траектории.
В Европейском космическом агентстве именно этот метод считают наиболее перспективным. Но его практическая реализация – дело далёкого будущего. Пока же здесь разработан альтернативный американскому проект под названием «Дон Кихот». Он предполагает запуск к «Апофизу» двух космических зондов. Первый – «Санчо» – должен будет на протяжении полугода вести с близкого расстояния наблюдения за объектом, – говорит Роджер Фёрстнер (Roger Förstner), сотрудник одного из отделений европейского аэрокосмического концерна «EADS» во Фридрихсхафене:
А затем «Идальго», то есть второй космический аппарат, врежется в астероид и этим ударом изменит траекторию его полёта. Поскольку же параметры исходной орбиты нам хорошо известны, мы сможем в следующие полгода измерить её изменения.
То есть авторы проекта надеются столкнуть астероид с орбиты без взрыва, за счёт одной только кинетической энергии столкновения. Ян Карнелли (Ian Carnelli), научный сотрудник европейского Центра космических исследований и технологий (ESTEC) в голландском городе Нордвейке говорит:
Миссия будет представлена в конце года на заседании совета министров стран-членов Европейского космического агентства ESA, и если там будет принято положительное решение, то в 2011-м году можно будет приступить к реализации проекта. Он займёт пять лет.