Операция "Собор": как и для чего Русская православная церковь застолбила место в Париже

Пять золотых куполов, словно пронзающих наброшенную на них стеклянную вуаль - таков художественный проект будущего "духовно-культурного центра Московской патриархии" в одном из известнейших районов Парижа, на берегу Сены чуть восточнее Эйфелевой башни.

Этот вариант, подготовленный франко-российской группой архитекторов под руководством испанца Мануэля Яновски, был выбран международным жюри из десяти проектов, сочетающих авангардистские архитектурные элементы с традиционными пропорциями и куполами православных храмов. Будущий центр, который должен открыться в конце 2013-го - начале 2014 годов, вместит, помимо кафедрального собора, резиденции священников, помещения для семинарии и конференц-залы, а также русское кафе. Его купола поднимутся на высоту 27 метров.

Журналистское расследование

Но как и почему было принято решение о том, что в одном из самых привлекательных районов французской столицы будет построено не что иное, как православный культурный центр Московской патриархии? Журналист газеты Le Nouvel Observateur Венсан Жовер провел собственное расследование этого интригующего вопроса. Его отчет читается как детективный роман, в сюжете которого международное противостояние на высшем уровне переплетается с тайными операциями российской разведки, а цели намеченного строительства представляются не столько культурно-религиозными, сколько политическими.

На освобождающийся престижный участок у Эйфелевой башни, помимо России, претендовали и другие потенциальные покупатели - как частные компании, так и отдельные дружественные Франции государства. Саудовская Аравия всерьез рассчитывала возвести здесь новое здание для своего посольства; здания дипломатического предназначения собиралась строить и Канада, предложение которой изначально устраивало французов настолько, что те были готовы уступить Оттаве во внеконкурсном порядке.

Прямую межгосударственную сделку сорвало неожиданно активное лоббирование российской стороны, заявившей, что воспримет отказ от конкурса как недружественный шаг, и развернувшей массированное дипломатическое наступление: на взятие Парижа были брошены все силы вплоть до прямой беседы Дмитрия Медведева с Николя Саркози в кулуарах Копенгагенского саммита по проблемам климата в декабре 2009 года.

Вопрос государственного престижа

Чем же объясняется такой напор российской стороны, готовой направить около 70 миллионов евро на возведение грандиозного православного центра в Париже, в то время как сотни исторических церквей в российских деревнях ветшают без средств к существованию? Речь, с точки зрения французского журналиста, идет не об интересах прихожан, а о соображениях престижа действующей российской власти и лично Владимира Путина, легитимность режима которого, как напоминает Жовер, опирается и на поддержку РПЦ. Первое со времен свержения Романовых возведение собора в Париже сделало бы действующих руководителей России символическими преемниками императоров, создав впечатление возрождения российского влияния в Западной Европе чуть ли не до уровня эпохи Александра III.

Кроме того, возведение собора Московской патриархии в Париже как нельзя лучше отвечает амбициям РПЦ, последовательно стремящейся расширить свой контроль над православной паствой (и недвижимостью) во Франции - в том числе средствами российского государства. Жовер видит следы спецслужб в неудачной попытке "захвата" церкви Александра Невского в Биарице - в 2004 году этот действующий храм перешел было от Константинопольского патриархата Московскому. Но решение подозрительного приходского собрания было впоследствии отменено судом.

Журналист напоминает и о роли офицеров Службы внешней разведки в судебной тяжбе за Никольский собор в Ницце, и об организованной борьбе за знаменитый Свято-Александро-Невский кафедральный собор на улице Дарю в Париже.

Все это не могло не вызвать настороженности французских властей, и стоявшему у истоков "операции "Собор" Алексию II пришлось действовать обходным путем. По данным автора Le Nouvel Observateur, патриарх добился встречи с Николя Саркози в октябре 2007-го благодаря посредничеству Ватикана: вице-декан коллегии кардиналов Роже Эчегарай смог убедить французского лидера в том, что эта уступка в сторону РПЦ может способствовать тому, что потенциальная историческая встреча московского патриарха с папой римским могла бы пройти во Франции. Саркози, не упускающему случая выступить в роли глобального миротворца, эта идея пришлась по вкусу.

"Шпионский собор"?

Сочетание амбиций российских и французских лидеров сняло многие преграды: идея строительства собора Московской патриархии в Париже получила одобрение Елисейского дворца, и удачно подвернувшаяся продажа живописного участка бывшей штаб-квартиры французской госметеслужбы была воспринята в России как идеальная возможность для реализации задуманного. Стратегическое руководство было возложено на управделами президента РФ Владимира Кожина (французская пресса называет его выходцем из КГБ, хотя сам Кожин это отрицает) и Отдел внешних церковных связей Московского патриархата. Правильно подойти к выбору потенциального покупателя Париж убеждали самыми разными способами: от активных визитов посла Александра Орлова в органы французской власти до контактов с администрацией Саркози через высокопоставленных лоббистов во французской элите.

Это наступление по всем фронтам не было остановлено даже возражениями французской контрразведки, крайне озабоченной перспективой возведения идеального прикрытия для шпионажа в одном из уязвимых столичных районов: совсем рядом находится дворец Альма, находящийся в ведении президентской администрации - место расположения отделов и кабинетов сотрудников, имеющих допуск к главным государственным секретам. По данным Жовера, контрразведка и МИД Франции выступали против передачи участка Русской православной церкви, подозревая ее в давних и устойчивых связях со спецслужбами.

Конкурс без конкурса?

Лоббистский нажим оказался сильнее этих опасений, и к сентябрю 2009 года, когда заветный участок парижской земли был официально выставлен на конкурсную продажу, лишь Саудовская Аравия могла рассматриваться Россией в качестве серьезного соперника - в особенности с учетом визитов Саркози в Эр-Рияд и французских планов запуска высокоскоростных поездов TGV между Меккой и Мединой. Как считает Венсан Жовер, решающим моментом, предопределившим исход тендера, стала встреча Дмитрия Медведева с Николя Саркози в Копенгагене 18 декабря 2009 года.

О чем могли договариваться два президента с глазу на глаз? Жовер приводит обширный перечень взаимовыгодных договоренностей - от вертолетоносца "Мистраль" до "Северного потока", от антииранских санкций до системы общеевропейской безопасности, - которые могли стать аргументами, сыгравшими свою роль в исходе дела. Сразу после встречи с Медведевым Саркози связался с министром, в компетенции которого находилась продажа госсобственности - чтобы распорядиться о преференциях российской заявке, предполагает Жовер.

Действительно ли Париж подыграл Москве, представив, к примеру, тайную информацию о других заявках, чтобы дать России возможность подготовить заведомо выигрышное предложение? Разумеется, в Париже это категорически отрицают - однако журналист Le Nouvel Observateur, похоже, придерживается иной точки зрения на этот счет.

Автор: Денис Локтев
Редактор: Андрей Кобяков