Немецкий правозащитник: Репрессии спецслужб ГДР и Беларуси очень похожи

Райнер Эппельман (Rainer Eppelmann), некогда ведущий представитель оппозиции в ГДР, а сегодня - глава немецкого Федерального фонда по изучению и анализу диктатуры СЕПГ (Bundesstiftung zur Aufarbeitung der SED-Diktatur) рассказал о применении репрессий против оппонентов власти в ГДР. Он считает, что сегодняшняя ситуация в Беларуси во многом напоминает то время.

Deutsche Welle: В последнее время, в связи с преследованием оппонентов власти, сторонники перемен в Беларуси проводят параллели между ситуацией в их стране и диктатурой в ГДР. Насколько, по-вашему, такое сравнение оправданно?

Райнер Эппельман: В ГДР были политические заключенные. В их числе оказывались те, кто пытался публично высказывать свое мнение, отличное от позиции властей. Насколько я знаю, пытки над политзаключенными в последние десять-пятнадцать лет существования ГДР уже не применялись. Спецслужбы использовали такие более "утонченные" методы как воздействие на психику.

Существовал мощный аппарат госбезопасности, целью которого было запугать население, распространить страх в обществе, чтобы никому не было повадно открыто говорить то, что думаешь. Среди жителей были распространены слухи: выделишься на общем фоне - будешь наказан: могут посадить в тюрьму, могут лишить возможности получить образование или никогда не пустят в командировку за границу. То есть, с одной стороны, путем поощрения и, с другой стороны, путем угроз граждан заставляли молчать. В итоге люди обменивались мнениями шепотом и доверяли только друзьям и родственникам.

Основополагающие права человека и свободы абсолютно не соблюдались. В особенности ситуация ухудшилась после возведения Берлинской стены. Таким образом температура в обществе все более накалялась, что позже и привело к массовым протестам.

Миллионы жителей ГДР с завистью смотрели на тех, кто жил в Западной Германии, и мечтали туда переехать. Там им виделось больше шансов на благополучную жизнь. Например, в период с 1945 по 1990 годы ГДР тайно, рискуя жизнью, покинули около четырех миллионов жителей.

- И все же что заставило жителей ГДР выйти на улицы? Что послужило импульсом к протестам?

- Прежде всего, это все более ощутимая жажда свободы. Около 90 процентов жителей ГДР смотрели каждый вечер телевидение ФРГ. Пусть это были прошедшие через цензуру передачи, но все же в фильмах и развлекательных передачах они видели, как жили люди там, что они себе могли позволить и что им разрешало государство. Они видел, что в Западной Германии не было запрета на книги, фильмы и театральные постановки, что там можно было создавать партии и что сотни тысяч могли открыто протестовать против правительственной политики.

Постепенно мы начали понимать, что если и дальше будем перешептываться и ничего не начнем предпринимать, ситуация будет ухудшаться. Нам стало ясно, что гораздо хуже то, что у наших детей и внуков не будет перспектив, чем то, что мы можем пострадать, проявляя активность и защищая наши интересы.

- Если посмотреть на сегодняшнюю ситуацию в Беларуси, видите ли вы какие-нибудь параллели?

- Несомненно. В Беларуси вопреки европейским принципам демократии налицо всеобъемлющая власть и неограниченные возможности влияния одного человека - президента Лукашенко. Только этот человек определяет, куда идет страна, и в собственных интересах вносит изменения в Конституцию.

Я также не могу себе представить, чтобы наш федеральный канцлер имела счета в зарубежных банках. Этим она вызвала бы подозрения по поводу нелегально заработанных денег.

Кроме того, если сравнивать ситуацию в Беларуси с ситуацией в ГДР, то можно говорить и о подделке результатов выборов. Некогда Лукашенко, по его собственному признанию, попросил, чтобы число проголосовавших за него исправили на меньшее. По юридическим нормам, это тоже манипуляция, за которую наказывают. После падения диктатуры в ГДР были проведены судебные процессы над теми, чья причастность к фальсификации результатов выборов могла быть доказана.

Еще одна параллель - это действия белорусских спецслужб в отношении тех, кто выходит протестовать на улицу, выражая свое, отличное от правительственного, мнение. Их притесняют, преследуют, избивают, лишают свободы и клеймят.

- В этой связи что же вы можете посоветовать сегодня белорусам?

- Готовых рецептов у меня нет. Белорусы сами должны решить, что им делать. Я могу лишь рассказать, как мы в ГДР боролись за демократию. Для нас было очень важно, чтобы общественность узнала наше мнение о том, что происходит в стране. Будь то на демонстрациях, через письма, которые мы рассылали или через западных журналистов, которым мы передавали информацию.

И конечно же, поначалу у выступающих за перемены было чувство, что нас очень мало, меньше тысячи во всей ГДР. Ведь массовыми протестные движения стали лишь в 1989 году. Помогло распространение информации о происходящем, в том числе и за границей. При этом важны были конкретные примеры. Сегодня многие помнят картинку, когда люди, придя в посольство Чехословакии, Польши или Венгрии, заявляли, что не покинут его до тех пор, пока им не разрешат выехать из страны.

На демонстрациях мы просто стояли с зажженными свечами, подчеркивая мирный характер акции. Тем не менее нас арестовывали. Демонстрация - это хороший способ протестовать, но если в них принимают участие только несколько сотен, а их насильственно разгоняют, то в следующий раз еще меньшее количество людей решит проявить смелость.

Беседовала Виктория Зарянка
Редактор: Вадим Шаталин