Можно ли доверять соцопросам в России

Можно ли  доверять социологическим опросам в СМИ? Этот вопрос задает себе каждый, кто сталкивается с ними, - будь то журналист, эксперт или среднестатистический житель. Почему результаты соцопросов не всегда совпадают с личными ощущениями? Как к ним относиться? Эти мысли посещают людей в любой стране, но Россия в этом ряду - особый случай.

Рекордно низкое доверие к соцопросам в России

Согласно опубликованным в ноябре 2018 года данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), измеряемый им "индекс доверия социологическим опросам" достиг рекордно низкого уровня. Этот индекс снизился до 12 пунктов по сравнению с 43 в 2005 году. 27 процентов опрошенных (еще один рекорд за 13 лет) считают, что результаты опросов "скорее не отражают" мнение граждан. Еще 10 процентов уверены, что опросы "безусловно не отражают" общественное мнение. Хотя большинство - 58 процентов - опросам по-прежнему доверяет.

Как выяснил в 2016 году "Левада-Центр", четверть россиян (26 процентов) избегают говорить с социологами о положении дел в стране, опасаясь негативных последствий. Вопрос, можно ли доверять результатам опросов, активно обсуждался после президентских выборов в 2012 году. Особенно острой была полемика председателя фонда "Индем" Георгия Сатарова и главы "Левада-Центра" Льва Гудкова: первый критиковал электоральную социологию и винил социологов в подыгрывании власти, а второй отстаивал надежность работы коллег в непростых условиях.

Недоверие к соцопросам – наследие перестройки?

Алексей Левинсон из "Левада-Центра" объясняет недоверие к соцопросам не "полицейским режимом", в наличии которого в РФ он, по собственному выражению, не сомневается, а "наследием гласности". "Демократически настроенная интеллигенция внесла в общество идею, что властям в советское время не доверяли, - говорит Левинсон. – Тогда свободный человек утверждал себя за счет того, что говорил, что он не доверяет власти". По его словам, хотя "Левада-Центр" - неправительственная структура, распространено мнение, что опросы проводит государство, а потому для некоторых "высказать недоверие - это проявить способность к критическому отношению к действительности".

"Как правило, искажение в одну сторону сочетается с искажением в другую, например, в вопросе о доходах - кто-то их завышает, а кто-то занижает, - говорит Левинсон. - Эти два отклонения гасят друг друга".

Что такое "спираль молчания" в социологии

Генеральный директор ВЦИОМа Валерий Федоров говорит, что в России, как и в других странах, участники опросов "не всегда говорят правду", и причины есть разные. Он упомянул "спираль молчания" - теорию, описанную в 1970-е годы западногерманским социологом Элизабет Ноэль-Нойман (Elisabeth Noelle-Neumann) из Института изучения общественного мнения в Алленсбахе.

Вот как описывает эту теорию руководитель проектов в этом институте Томас Петерсен (Thomas Petersen), работавший вместе с Ноэль-Нойман. "Спираль молчания возникает тогда, когда обсуждается эмоционально-заряженная тема, и есть два или более противоположных лагеря. Люди наблюдают, какая позиция приведет к изоляции, а какая вызовет поддержку, - говорит социолог из Алленсбаха. - Тот, у кого возникнет ощущение, что он в меньшинстве, пусть даже мнимом, будет высказываться осторожно, потому что большинство людей опасаются оказаться в  общественной изоляции". Кроме того, мнение меньшинства может казаться мнением большинства, если представители меньшинства будут его уверенно продвигать, считала Ноэль-Нойман. При этом СМИ, усиливающие одну точку зрения, могут сыграть в этом решающую роль.

Страх тех, кто "помнит КГБ"  

Но для объяснения ситуации в России, с существовавшим там долгое время высоким уровнем поддержки президента Владимира Путина и патриотизма, теории "спирали молчания" недостаточно, считает Петерсен. По мнению немецкого социолога, в "авторитарных системах", к которым он относит РФ, действуют не столько "тонкие социально-психологические механизмы", сколько "реальное давление" властей на граждан. "Я говорю это с большим уважением к российским социологам, - подчеркивает Петерсен. - Конечно, информативность опросов в таких условиях ограничена. Люди, которые никогда не знают, что стоящий перед ним и задающий вопросы человек не шпионит для властей, никогда не будут отвечать непринужденно". 

Валерий Федоров считает, что давления нет; что россияне могут быть неискренни в вопросах об однополых браках или употреблении наркотиков ("социальная норма у нас сейчас в обществе другая"), но не в политических преференциях. "Никто никого не репрессирует, не увольняет с работы за то, что он не любит президента Путина", - говорит гендиректор ВЦИОМа. В то же время, по его словам, страх, что информация из опроса окажется у спецслужб, есть среди людей старшего поколения, которое "помнит советские времена и КГБ". У молодых и людей среднего возраста "таких проблем нет", - уверен Федоров.

"Если человек на кухне говорит, что он Путину не очень доверяет, но когда к нему приходит интервьюер, говорит, что он ему вполне доверяет, и когда приходит на избирательный участок, то голосует так, что тоже выражает ему доверие, то общественным мнением надо считать вот это мнение, - говорит Алексей Левинсон из "Левады". - А то, что у него есть другое, частное мнение, которое он высказал жене, это другой феномен".

Как социологи уменьшают искажения

Универсальной формулы, позволяющей отсеять неправдивые ответы, у социологов нет. Иногда используется так называемое "взвешивание", когда людей спрашивают, за кого они голосовали на прошлых выборах, и сравнивают данные с реальным результатом. Отклонение может указывать на "спираль молчания", говорит Томас Петерсен из Алленсбаха.

Искажения "есть всегда и везде, вопрос - насколько они велики", - уверена Нели Есипова, сотрудник американской социологической компании "Гэллап", директор исследований Gallup World Poll в странах бывшего СССР и Восточной Европы. "У нас есть много приемов, чтобы это искажение уменьшить, - говорит Есипова. - Наш любой опрос начинается с обычных вопросов по благосостоянию, потом про будущее, про здоровье - до того, как мы начинаем спрашивать про политику". "Гэллап" проводит личные интервью - и потому, что опросы длинные, и потому, что, общаясь по телефону, люди быстрее устают, чем при личной встрече, и потому, что "старая гвардия боится по телефону отвечать в России", - говорит Есипова. ВЦИОМ же все больше переходит на телефонные опросы. Гендиректор Валерий Федоров объясняет это тем, что у россиян "нет времени или они не хотят пускать чужого человека на свою территорию".    

Есть вопрос, который в России и других странах региона "Гэллап" задает в самом конце беседы, говорит Есипова. Звучит он так: "По вашему мнению, сколько людей в вашей стране боятся открыто высказывать свои политические взгляды?" По словам Есиповой, вопрос в третьем лице дает возможность более искреннего ответа. Показатель в 2018 был рекордным за более чем 10 лет: 24 процента опрошенных россиян сказали, что "большинство боится", а еще 20 процентов, что "многие боятся".

На что следует обращать внимание в соцопросах

Одним из подтверждений того, что опросам в России можно доверять, социологи называют изменения их результатов. Алексей Левинсон из "Левады" упомянул падение популярности президента Путина и рост протестных настроений, вызванный повышением пенсионного возраста. "Эти обстоятельства позволяют говорить, что эти феномены - опасения россиян высказываться из-за страха или высказывание мнения большинства - существуют, - говорит Левинсон. - Но база под ними гораздо меньше, чем считают". Нели Есипова советует всегда обращать внимание на то, какой был задан вопрос и где проводился опрос - только в городах или по всей стране.

Смотрите также: