"Министерство двора российских императоров" во времена Путина

Породистый конь – лучший подарок президенту России. В первой половине октября этого года Путин отметил пятидесятилетний юбилей. К этой знаменательной дате не только лидеры центральноазиатских республик провели в своих табунах ревизию на предмет достойного подарка президенту. Некий нефтяной магнат, наблюдавший однажды, как Путин упражняется в верховой езде, даже отправил своих экспертов-коневодов за океан в поисках подходящего экземпляра. К сожалению, экспертам не удалось найти ничего достойного юбиляра, который, действительно, уже целый год занимается верховой ездой. Но и к менее круглым датам четвероногие презенты от мелких и крупных властителей принимались в Кремле весьма охотно: королю Иордании Абдулле истинная мужская дружба и взаимопонимание народов были дороги настолько, что он преподнес Путину сразу трех арабских жеребцов.

Башкирский правитель Муртаза Рахимов возложил тяжелое бремя поддержания добрых отношений с Москвой на одну единственную лошадку, но, разумеется, безупречных кровей. При праздничной передаче подарка в Уфе в июне прошлого года Путин торжественно обещал две вещи: во-первых, без промедления начать брать уроки верховой езды, во-вторых, зарегистрировать ценный подарок в легендарном Управлении делами президента.

Касаясь далее деятельности этого учреждения и его нынешнего главы - Владимира Кожина, "Шпигель" пишет:

Кожинское управление по сути все больше приближается к своему историческому аналогу – министерству двора российских императоров. После февральской революции 1917-го года министерство было преобразовано в "Комиссариат имуществ Российской республики". В октябре 17-го большевики объявили имущество Романовых "народным достоянием" и немедленно принялись за его справедливое перераспределение: один роллс-ройс – Ленину, другой – Троцкому, а Сталину - "Воксхолл". На всех прочих у ленинского завхоза Бонч-Бруевича социальных фондов, к сожалению, не хватило. Всего-навсего 17 приличных автомобилей оставила царская семья. Инвентарные списки Владимира Кожина выглядят куда солиднее: отели и санатории, загородные виллы и фешенебельные доходные дома, пляжи и фруктовые сады, мастерские и колбасные фабрики, поликлиники и детсады, дворцы и охотничьи домики. Большая часть недвижимости расположена в наиболее красивых и престижных местах России, -

пишет "Шпигель" и продолжает:

Персонал, работающий на таких объектах, с удовольствием сообщает, что "все это богатство принадлежит Кремлю", хотя это не совсем соответствует истине. Московский Кремль – крупнейшая жемчужина в собрании Владимира Кожина. Как и все остальное, помеченное грифом "президентское", Кремль – "собственность Российской Федерации", подчёркивает сам Кожин. Тем самым он корректирует народные предрассудки о ненасытности главы государства. Особый упор Кожин делает и на то, что общая стоимость управляемого им имущества не поддается выражению ни в одной валюте. Его предшественник на этом посту Павел Бородин отличался куда большей беспечностью. Бородин был большим авторитетом на государственом поприще и исключительным пройдохой. Пару лет назад он обозначил совокупную стоимость вверенной ему "хитрозакрученной" империи в 650 миллиардов долларов. И постоянно подчеркивал, что речь идет лишь о скромной оценке... Кожину хвастовство не свойственно. Оно являлось отличительной чертой советских перевёртышей типа Пал Палыча. Эти фигуры обладали широкой душой, барочным шармом и понимали справедливость всегда в свою пользу... Новый мажордом осваивает современные методы менеджмента и пытается прекратить деятельность теневых фирм, плодившиеся как в десятилетия неконтролируемого партийного хозяйствования, так и в ельцинскую эру... Десятки фирм, уютно гнездившихся в теплой кумовской атмосфере президентского двора и служивших прежде всего нуждам самих функционеров, Кожин после отставки Бородина прикрыл. А тех, кто пытается заработать на президентском гербе, он преследует через Генпрокуратуру. Кожин даже установил специальный телефон доверия, по которому граждане могут сообщить о случаях обмана и злоупотреблений. Однако до демократического контроля царству Кожина ещё очень далеко. Такой контроль только мешал бы планам дальнейшего расширения, которые мажордом довольно расплывчато характеризует как "поручения президента развивать определенные проекты с помощью наших административных возможностей", - читаем на страницах немецкого еженедельника "Шпигель".