Малые оперы в Германии: рецепт выживания

В современном мире существует около 600 оперных театров. Распределены оперы, как и другие блага цивилизации, неравномерно: в США собственные стены, оркестры и труппы есть у сотни с лишним музыкальных театров, а на всю Латинскую Америку звания "опера" заслуживают лишь четыре сцены – в Лиме, в Сантьято, посреди джунглей Амазонки – в Манаусе, плюс легендарный Teatro Colon в Буэнос-Айресе. В постколониальной Африке толком действуют и вовсе лишь два театра: в Каире и в Претории.

В России полноценной оперной жизнью живут, как известно, Москва и Петербург, где число опер перевалило за пять, а городская общественность бурно обсуждает вопрос, хватит ли на всех публики. В этой связи, возможно, небезынтересным покажется опыт Германии.

В этой стране наблюдается самая высокая концентрация оперных сцен в мире. На страну, площадь которой лишь в четыре раза превосходит Ленинградскую область, а население составляет около 82 миллионов человек, приходится более ста действующих оперных театров. Специфика немецкой ситуации заключается, прежде всего, в гигантской концертрации малых и совсем крошечных опер, зачастую расположенных в городках с населением всего в несколько тысяч человек. Соответственно скромны и бюджеты этих опер.

Тщательный отбор репертуара

Как правило, эти театры остались в наследство от поры феодальной раздробленности, когда на территории современной единой Германии уживались десятки княжеств, у каждого из которых были собственные культурые амбиции. Но как выживать бывшим придворным театрам сегодня? Очевидно, что единственный путь – это путь тщательнейшего отбора репертуара.

Вот удачный пример: Города Ландсхут, Пассау и Штраубинг находятся примерно в часе езды друг от друга в Нижней Баварии – юго-восточной части самой большой из немецких федеральных земель. Ландсхут – самый крупный из городов, в нем живут более 60 тысяч человек. В Пассау – 50, в Штраубинге – около 40 тысяч. И в каждом из городов есть свой замок, крепость, кафедральный собор и театр. Закрывать их было бы жалко. Содержать оркестр и труппу город с населением в 50 тысяч человек не может даже в Баварии. Поэтому три городка объединили свои усилия и средства и содержат один музыкальный театр "на троих".

Он называется Нижнебаварской оперой, представления даются по очереди на трех сценах. Ради больших оперных постановок публику приглашают в "главный театр" - барочную епископскую резиденцию в Пассау с ее очаровательным старинным театром. Кардинал граф фон Ауэрсберг позволил себе эту роскошь в конце 18 века. На сцене идут оперы Моцарта, Генделя, а в этом сезоне - даже "Летучий голландец" Вагнера, "Саломея" Рихарда Штрауса и "Мертвый город" Корнгольда.

Постановка неизвестного сочинения Скарлатти

Но на сей раз внимание баварской и небаварской общественности привлекла другая постановка... "Il giardino di roso" Алессандро Скарлатти – это оратория по жанру, но типичная опера seria по форме. "Розовый сад" особенно стильно подходит к бывшей епископской резиденции: во славу Пресвятой девы на сцене ведут дискуссию аллегорические фигуры: Любовь (Карита), Надежда (Сперанца) и примкнувшее к ним Раскаяние (Пенитенца). Три дамы пытаются угодить третьему персонажу оперы – Религии (в данном случае, мужского пола).

На протяжении трех веков о существовании этой оратории Алессандро Скарлатти - все-таки не самого последнего из барочных сочинителей - не подозревали даже специалисты. С одной стороны, оно и не мудрено: уроженец Сицилии, прославившийся в Риме и Неаполе, Скарлатти оставил более 100 опер, 200 месс, а число его ораторий на светские и духовные темы зашкаливает за 700.

Тем не менее, находка совсем неизвестного сочинения Скарлатти – это сенсация. Ее заслуга принадлежит Венеции Фрошауэр (Venezia Froschauer). Дама, носящее это удивительное имя, которое она сама считает данью вечной немецкой любви к Италии, работает заведующей литературной частью в Нижнебаварской опере и в этом качестве отвечает за формирование репертуара.

Специалист по музыке семейства Скарлатти, Венеция Фрошауэр занималась исследовательской работой в Мюнстерской билиотеке. Здесь, в частности, хранится архив некоего аббата Фортунато Сантини – священника и музыканта. В середние 19 века архив Сантини попал в Мюнстер. По словам Фрошауэр, это два переплетенных в кожу фолианта, написанных чернилами на пергаменте. В отличие от других барочных партитур, эта идеально читается: здесь нет ни пятен и клякс, ни исправлений.

Оратории служили не только для развлечения

Англичанин, скрывающийся под псевдонимом Ультц, инсценировал в Пассау скромный, но вполне изысканный спектакль. В первом действии Ультц попытался реконструировать историческую постановку, какой она могла быть во время премьеры, состоявшейся на Пасху 1707 года в Риме, в резиденции заказчика – маркиза Русполи.

Персонажи одеты в барочные наряды, на сцене расставлены двенадцать кадок с пышными кустами роз, за которыми ухаживает Религия. Борей (в облике падшего ангела) спускается сверху на качелях. Во втором действии – после антракта – сцена выглядит куда современней. В центре – фигура молчаливой женщины, скрытой, как невеста, белой фатой. Она ищет утешения у Любви, Надежды и Раскаяния.

Как поясняет Венеция Фрошауэр, подобные оратории служили не только для развлечения. Они представляли собой вполне серьезные рассуждения на тему, что такое вера, какие факторы влияют на человеческую душу. Не случайно очень часто оратории исполнялись в рамках церковой службы, в качестве своего рода "послесловия" к литургии.

Ни оркестр под управлением еще одного англичанина, Бэйзила Коулмена, ни ансамбль певцов не являются, как и постановщик спектакля, экспертами в деле барокко или старинной музыки. Но они исполняют ее с любовью и искренним восхищением, которое передается и публике.

Кстати: самый дорогой билет в оперу Пассау стоит 27 евро, как два с половиной визита в хороший кинотеатр, а самый дешевый – 3,50 евро, как три пакета молока. Все десять спектаклей до конца карнавального сезона почти полностью раскуплены.

Анастасия Рахманова