Ле Корбюзье в Берлине, Москве и мире

Железобетонные перекрытия, свободные фасады, держащие дом "на весу" несущие колонны, открытая планировка жилых кварталов, пентхаусы и сады на крышах домов, а также многое другое, что является "общим местом" в современной архитектуре, - все это если не придумал, то, по крайней мере, ввел в обращение, пожалуй, самый знаменитый архитектор 20 века Шарль Эдуар Жаннере-Гри, известный под именем Ле Корбюзье.

Поэт бетона

Ле Корбюзье, родившийся в Швейцарии, в семье ювелира, покрывавшего эмалью корпуса часов и наносившего на них гравировку, спроектировал свой первый жилой дом, когда ему было 18 лет. Но удивительное дело! Как рассказывает выставка, проходящая в берлинском в центре Martin-Gropius-Bau, самый знаменитый архитектор 20 века построил за свою долгую жизнь не так много зданий - всего около восьмидесяти. Настоящую славу принесли ему не столько эти проекты, сколько радикальные, нередко утопические градостроительные концепции, универсальный подход и его социальная направленность. Зато слово "уют" было ему чуждо.

Мнения о Ле Корбюзье кардинально противоположны. Есть люди, которые считают его великим и гениальным, а есть такие, кто категорически отвергает его идеи. Но равнодушным он не оставляет никого.

"Поэтом бетона" пафосно назвал Ле Корбюзье один из его апологетов. Неоштукатуренный, недекорированный, шероховатый бетон, "натуральные" материалы вообще типичны для его архитектурной идеологии. Именно ''идеологии'', - слово это вовсе не случайно. Большой раздел выставки в Берлине отведен его утопическим представлениям о доме как о "типовой машине для житья".

Глобалист от архитектуры

Чертежи и модели его технологически совершенных, в высшей степени экономичных и продуманных до мельчайших функциональных деталей многоэтажек вызывают одновременно и восхищение, и ужас. Жить в таких домах очень удобно и не слишком уютно. Достаточно сказать, что для своих многоярусных городов он считал оптимальной высоту потолков в 2 метра 26 сантиметров. Только создателям "хрущоб" удалось его переплюнуть.

Но Ле Корбюзье не ограничивался отдельными домами. Его размах был шире. Берлинская выставка знакомит с несколькими его грандиозными градостроительными проектами (в частности, с концепцией "Вуазен" (Plan Voisin) для Парижа, а также с планами перестройки Буэнос-Айреса и Антверпена). Все эти проекты, кроме, пожалуй, парижского, предусматривали глобальную перестройку городской жизни фактически без учета особенностей существующей исторической застройки. Впрочем, цели у Корбюзье были благородные: повысить комфорт жилья.

Революционный российский Госкомстат

Между прочим, архитектор разрабатывал подобный план и для Москвы, но и он не был осуществлен. В Москве Ле Корбюзье построил лишь здание Наркомата легкой промышленности (известное как Дом Центросоюза) на Мясницкой улице в конце двадцатых-начале тридцатых годов. Для офисного здания того времени архитектурное решение было чрезвычайно смелым, даже революционным: много стекла, горизонтальная крыша, легкие опорные колонны, свободное пространство первого этажа... Жаль только, что почти все это свободное пространство (под домом можно было пройти) застроили и закрыли. Сегодня в этом здани помещается Госкомстат России.

Воплощенные на практике проекты Ле Корбюзье, в общем-то, всегда отличались от того, как их можно было бы представить себе, ориентируясь на его программные заявления..." - как бы извиняет один из кураторов выставки Матео Криз (Mateo Kries) тех, кто изуродовал новаторский замысел знаменитого архитектора.

Но выставка в Берлине не случайно называется "Ле Корбюзье - искусство и архитектура". Экспозиция рассказывает не только об архитектурных проектах мастера, но также о нем как о художнике и дизайнере. Его кресла и лампы, живопись и скульптура, фотографии и фильмы стали для многих посетителей выставки настоящим откровением. Кажется удивительным, что эти картины написаны тем холодным, функционально ориентированным технократом, каким обычно представляют Ле Корбюзье. Но достаточно взглянуть на деревянную модель грациозного небоскреба, спроектированного Ле Корбюзье в 1939 году для города Алжир, чтобы понять, насколько условны границы между архитектурой и скульптурой.

Автор: Ефим Шуман
Редактор: Дарья Брянцева