И снова она, смерть. Федеральный конституционный суд вынес эту тему за пределы табуированной зоны, и это хорошо. Ведь смерть - это часть жизни, и каждому когда-нибудь приходится посмотреть ей в глаза: на смертном одре или у смертного одра.
Суд в Карлсруэ отменил запрет на так называемую "эвтаназию на коммерческой основе" и объявил неконституционным статью 217 Уголовного кодекса. Судьи Конституционного суда ясно дали понять, что право на смерть по собственной воле также относится к личным правам человека, закрепленным в Основном законе.
Что значит "эвтаназия на коммерческой основе"?
Запрет на "эвтаназию на коммерческой основе", введенный в 2015 году, длился всего пять лет. Юридическое определение этого термина на практике привело к неопределенности: многие медики, врачи паллиативной медицины, медсестры и организации, содействующие эвтаназии, требовали разъяснений, чувствуя себя так, как будто их объявили преступниками.
Теперь законодательные органы должны исправить ситуацию. Это в очередной раз открывает дискуссию об эвтаназии в Германии. Наконец-то! Даже недавняя полемика о донорстве органов показывает, что необходимость дискуссии о смерти в ФРГ назрела уже давно. В Германии ежегодно умирает около 850 тыс. человек. Смерть нельзя запереть в отделениях паллиативной помощи - мы сталкиваемся с ней повсюду.
Нужна ли смертельно больным людям помощь в оставшееся им до смерти время, или помощь для того, чтобы умереть, или и то, и другое? Какие аргументы говорят в пользу эвтаназии или против нее? Должна ли она быть активной или пассивной? Имеют ли люди право на помощь в суициде? Эти вопросы должны обсуждаться всем обществом.
Активная эвтаназия в ФРГ по-прежнему запрещена
Следует отметить, что решение Федерального конституционного суда не касается активной эвтаназии, которая практикуется, к примеру, в Бельгии, Нидерландах и вскоре будет разрешена в Португалии. "Убийство по требованию", при котором кто-либо, в соответствии с желанием умирающего человека, ассистирует ему при суициде, запрещено в Германии статьей 216 Уголовного кодекса. Речь идет о балансе между правом на смерть и обязанностью государства защищать жизнь.
Смерть может быть жестокой. Никто не может избавить человека от страха смерти, но можно избавить его от страха остаться в одиночестве при смерти. За последние два года я пережила смерть троих моих ближайших родственников. Они не хотели никаких мер по продлению жизни, никакого искусственного питания, но, прежде всего, они больше не хотели терпеть боль.
Несмотря на все это, они боролись за каждую минуту своей жизни, и боролись они не только за себя, но и за своих близких. Паллиативная медицина помогла им с достоинством вести эту борьбу до самой смерти. И я глубоко признательна за эту помощь.
Но уход за неизлечимо больными и борьба со смертью также показывают, что есть случаи неимоверных страданий, когда паллиативная помощь также достигает своих пределов. В этих случаях важно, чтобы пациенты, врачи и родственники знали, что они могут положить конец невыносимым страданиям, когда все возможности лечения уже исчерпаны.
Пример штата Орегон
Одно лишь знание того, что эта возможность существует, может быть психологическим облегчением, даже если человек никогда не вступит на этот путь. Именно это можно наблюдать в американском штате Орегон.
Там помощь при самоубийстве, в целом, наказуема, если только она не оказывается и не документируется врачами в соответствии со строжайшими мерами предосторожности. В конце концов, пациент может получить сверхдозу снотворного, и принять ее сам. Но в Орегоне этой возможностью пользуется лишь треть тех, кто неизлечимо болен.
Я признаю: человек никогда не будет полностью готов к смерти, даже если он долгие годы занимался этим вопросом. Но это помогает взглянуть смерти в глаза - будь то передача другому лицу прав по принятию важных медицинских решений в случае утраты дееспособности, донорство органов или эвтаназия. Ведь идеологические или религиозные окопные войны не помогут на смертном одре. Все, что имеет значение, - это желание и достоинство умирающего, горе родственников и стремление мирно уйти из жизни.
Автор: Астрид Пранге, обозреватель DW
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также: