Российская политика ЕС нуждается в единой стратегии

Саммит ЕС-Россия в Ханты-Мансийске стал первой двусторонней встречей на высшем уровне, в которой участвовал новый президент РФ Дмитрий Медведев. Решение о начале переговоров по выработке нового соглашения о партнерстве между Евросоюзом и Россией, о котором было объявлено на саммите, безусловно, хороший сигнал для дальнейшего развития отношений. Ведь начало этих переговоров в течение почти двух лет было заблокировано сначала российско-польским "мясным спором", а затем претензиями со стороны Литвы.

Но одно ясно уже сейчас: переговоры эти будут долгими и трудными. Причем, проблема не только в России, которая претендует на статус вновь окрепшей державы. И хотя новый президент страны Дмитрий Медведев улыбается дружелюбнее и выражается дипломатичнее, чем его предшественник, позиции Кремля в сущности своей остались неизменными. Но все же основные препятствия на пути переговоров выстраиваются в самом Евросоюзе. И причина их - отсутствие четкой стратегии в российской политике ЕС.

Национальные амбиции против европейской солидарности

Практически все страны-члены ЕС, большие и малые, уже годами пытаются в двусторонних переговорах с Россией добиться для себя максимальных преимуществ. В частности, все страны Евросоюза страдают от непомерно высоких цен на энергоносители и видят в зависимости от России угрозу своей энергетической безопасности. Но почти все они, к радости российской стороны, пытаются преследовать собственные интересы. Германия и Нидерланды, например, поддерживают проект газопровода "Северный поток" по дну Балтийского моря. Италия, Венгрия, Греция и Болгария проталкивают проект газопровода "Южный поток" по дну Черного моря - в ущерб проекту газопровода "Набукко" из Центральной Азии и Прикаспийского региона в Европу.

Точно так же европейская политика в отношении России зачастую подчиняется национальным интересам. Например, Польша и страны Балтии в переговорах с Россией до сих пор руководствуются не сегодняшними интересами, а, к сожалению, неразрешенными историческими проблемами.

К чему стремится в этих переговорах ЕС?

Наиболее ярко дилемма европейской политики по отношению к России выражается в том, что о "стратегическом партнерстве" говорят часто и охотно на официальном уровне. На деле же - из-за дефицита демократии в России и других разногласий, например в вопросе о Косово - речь может идти разве что об ограниченном сотрудничестве. И окончательно обесцениваются высокопарные заявления о "стратегическом партнерстве" готовностью некоторых стран ЕС разместить у себя элементы американской системы противоракетной обороны или их поддержкой стремления Украины и Грузии вступить в НАТО. Все это скорее напоминает политику сдерживания, но не партнерство. Европа сама не знает, чего она хочет от России и от сотрудничества с этой страной.

Для европейцев наконец-то назрело время начать интенсивное и открытое обсуждение политики ЕС по отношению к России. В результате этих дебатов европейские интересы должны быть четко классифицированы по степени приоритетности. И уже в соответствии с этим следует определять стратегию ведения переговоров о новом договоре с Россией. Выработать единую политику ЕС в отношении важнейшей европейской страны, не входящей в Евросоюз, будет однозначно нелегко. Но и начинать переговоры о новом базовом соглашении вслепую, не представляя себе конечной цели и не имея согласованной со всеми странами-членами ЕС стратегии, - весьма рискованное предприятие. Последствия этого шага могут проявиться самое позднее в ходе обязательной ратификации соглашения всеми странами ЕС. И если внутриполитический кризис Евросоюза, вызванный итогами ирландского референдума по Лиссабонскому договору, усугубится еще и внешнеполитической недееспособностью по отношению к России, то это приведет к весьма серьезным проблемам.

Инго Маннтойфель,
главный редактор русской онлайн- и радиоредакции Deutsche Welle