Российское двоевластие таит в себе нестабильность

Нынешняя неделя в очередной раз показывает ярко выраженное пристрастие российской власти к политической символике. В среду, 7 мая, закончилось 8-летнее президентство Владимира Путина, и новый президент Дмитрий Медведев, набравший на выборах 2 марта почти 70 процентов голосов избирателей, официально вступил в высокую должность.

На следующий день после этого Государственная дума утвердила его кандидата на пост премьер-министра - бывшего президента Владимира Путина. Смена кресел и праздничная передача власти в Кремле проходит на фоне важнейшего праздника современной России - Дня Победы, отмечаемого с большим пафосом. Более грандиозный финал операции "Преемник"трудно себе представить.

Всеобъемлющий успех Путина?

Владимиру Путину удалось найти квадратуру круга. Еще несколько месяцев тому назад многие наблюдатели считали подобное развитие невозможным. Путин уступил должность президента, но, не изменяя Конституцию, остался центральной фигурой в российской политике, став премьер-министром при своем политическом воспитаннике президенте Медведеве. Короче говоря, Путин уходит, чтобы остаться.

Чтобы лишний раз подкрепить свои притязания на власть, Путин позволил избрать себя председателем партии "Единая Россия", имеющей две трети мест в Госдуме. Кроме того, внеся изменение в законодательство, Путин переподчинил губернаторов премьер-министру, то есть на деле расширил позиции главы правительства. Это является отчетливым сигналом, что Путин в отличие от Михаила Фрадкова и Виктора Зубкова не намерен быть "технически-бюрократическим премьер-министром". Напротив, Путин претендует на роль "политического премьер-министра", активно влияющего на политическую жизнь. Тем самым он неизбежно ослабляет позиции президента.

Рискованная игра Путина со стабильностью

Главным посылом заявлений Путина и Медведева в последние месяцы было то, что "двойное руководство" в России - "тандемократия" президента и премьер-министра - будет способствовать сохранению политической и экономической стабильности в России. Оба постоянно повторяли, что только так можно продолжить модернизацию страны. Однако как раз по тезису о политической стабильности нового двоевластия Медведев-Путин возникают серьезные сомнения.

Во-первых, двоевластие в российской истории всегда связывают с нестабильностью. Двоевластие Временного правительства и Совета рабочих и солдатских депутатов в 1917 году закончилось революцией и гражданской войной. Еще один пример из совсем недавней истории: двоевластие президента Ельцина и Верховного Совета во главе с Хасбулатовым закончилось в октябре 1993 года штурмом Белого дома, бывшим в то время местом заседаний российского парламента. Кстати, сегодня Белый дом является Домом правительства России, то есть местом будущей работы Путина.

Во-вторых, двоевластие, то есть существование двух "царей" не соответствует российской политической культуре. Причем, речь идет не только о о борьбе за власть между различными группировками, к примеру, между Хрущевым и Маленковым после смерти Сталина или у Горбачевым и Лигачевым на заре перестройки. Гораздо большую роль играет привычка россиянина к определенности в вопросе о том, кто же является "настоящим" царем.

В-третьих, возникает вопрос о готовности Медведева подчиниться премьер-министру. Пока что Медведев очень дипломатичен и осторожен в этом вопросе. Как президент он будет обладать всеобъемлющими полномочиями, являясь верховным главнокомандующим и контролируя силовые министерства и ведомства. Согласно Конституции, Медведев имеет сильные позиции и по отношению к премьер-министру, имея право снимать его, а также по отношению к строптивой Госдуме, обладая правом ее роспуска. С другой стороны, премьер-министр Путин с абсолютным парламентским большинством его партии "Единая Россия" в парламенте может блокировать президентские распоряжения, а в сомнительных случаях путем изменения Конституции лишить президента полноты власти.

Разделение власти не означает разделение властей

На первый взгляд, новое двоевластие президента Медведева и премьер-министра Путина может рассматриваться как особая российская форма известной в мировой практике концепции Checks and Balances, предусматривающей принцип взаимозависимости и взаимоограничения ветвей государственной власти. Однако основной ошибкой этой новой политической конструкции является то, что власть не разделяется - согласно учению великого французского философа Монтескье - на законодательную, исполнительную и судебную. Происходит лишь неясное разделение внутри одной лишь исполнительной власти.

Поэтому для начинающегося теперь периода двоевластия решающим будет тот факт, сумели ли выяснить Путин и Медведев, кто из них должен стать российским политиком номер один. Еще важнее является вопрос, удастся ли им в дальнейшем соблюдать эти соглашения. Если нет, то вместо постоянства и последовательности следует ожидать трений и политической нестабильности.

Инго Маннтойфель, руководитель русской онлайн- и радиоредакции Deutsche Welle