Ни один из бесчисленных проектов, выходящих в эфире двух с лишним десятков немецких телеканалов, не вызывает сегодня столько споров, сколько передача "Tatort Internet" ("Место преступления – интернет"). Ее показывает по понедельникам канал RTL 2.
В самой первой передаче, в октябре, вместе с седовласым ведущим, бывшим начальником уголовной полиции и сенатором МВД Гамбурга, на телеэкране появилась и супруга министра обороны ФРГ Штефани цу Гуттенберг (Stephanie zu Guttenberg). Она сразу придала формату больше веса. Обаятельная молодая блондинка известна в стране не меньше, чем ее муж - барон, неофициальный претендент на пост следующего канцлера и самый популярный сегодня немецкий политик.
В сетях извращенцев
Но столь большое общественное внимание передача привлекла вовсе не этим. Более миллиона телезрителей включают каждый понедельник "Место преступления - интернет", чтобы посмотреть, как ловят педофилов.
Схема очень простая: сотрудники редакции, активно общаясь в чатах, форумах и социальных сетях, выдают себя за тринадцатилетних юношей и девушек. Рано или поздно на них выходят педофилы, разыскивающие именно такие контакты. Начинается диалог в сети, сначала безобидный, потом все более откровенный.
В передачах цитируются протоколы этих чатов. То, что пишут педофилы, редко можно назвать просто двусмысленным. Чаще всего это прямое приглашение к сексу в той или иной форме. Один (как оказалось позже - сверхсрочник бундесвера) учит свою, как он думает, 13-летнюю собеседницу мастурбировать, другой (педагог и отец семейства) разглагольствует о прелестях дефлорации, третий (компьютерщик по профессии) с отвратительными подробностями рассказывает о том, как он ублажает неопытных мальчиков...
Скрытой камерой
Очень не хочется останавливаться на всех неаппетитных деталях. Главное в том, что почти все эти беседы в сети и последующие телефонные разговоры заканчиваются попытками педофилов договориться о свидании. "Жертва" соглашается. Встречу эту, естественно, организуют сотрудники редакции. В качестве "подсадных уток" фигурируют юноши и девушки совершеннолетнего возраста, но выглядящие младше своих лет. Встречу снимают скрытой камерой, правда, когда позже показывают в передаче, лица и голоса подозреваемых педофилов изменяют, как того требует закон.
Независимо от того, где происходит свидание - в кафе, на улице или в квартире якобы ничего не подозревающих потенциальных жертв, - рядом всегда находятся телохранители. А также журналистка Беате Крафт-Шёнинг (Beate Krafft-Schöning), которой, собственно, и принадлежит идея этой программы. В какой-то момент она появляется вместе с оператором из соседней комнаты или из соседнего зала кафе и начинает допрашивать педофила. Впрочем, "допрашивать" - слишком сильно сказано. Идет разговор из серии "такой-сякой, как тебе не стыдно". На допрос или задержание извращенца, пойманного с поличным, журналисты не имеют права. Он может просто встать и уйти. Но редакция передает все материалы в полицию и прокуратуру.
Почему же все-таки передача вызвала столько шума и даже протестов? Ведь ее авторы делают благородное дело - разоблачают педофилов! Признаюсь, что и у меня телевизионная охота на извращенцев вызывает двойственные чувства. Во-первых, мне не нравится смакование отвратительных деталей. Понятно, что без них не покажешь отвратительность самого деяния, но - тем не менее.
Во-вторых, претит несомненный привкус провокации. Правда, ведущие "Места преступления" всячески подчеркивают, что сотрудники редакции, играющие в чатах роли подростков, сами никогда не задают "наводящих" вопросов, не заводят разговоров о "клубничке" и даже не дают повода к таким разговорам. Инициатива всегда исходит от другой стороны. Но, по-моему, уже тем, что журналисты не прерывают общения, когда речь заходит о сексе, они поощряют потенциальных педофилов.
В случае сомнения - в пользу...
Кто-то скажет, что в США, например, подобные действия сотрудников ФБР и полиции, выдающих себя за торговцев наркотиками, продавцов оружия и даже проституток (чтобы ловить потенциальных клиентов), вовсе не считают провокацией и абсолютно легитимны. Но то - в Америке.
В Германии закон на этот счет намного строже. Кроме того, в данном, телевизионном случае ловят на "живца" не сотрудники правоохранительных органов, а авторы телепрограммы. "Вор должен сидеть в тюрьме", - говаривал Жеглов. "А ловить вора должна полиция", - добавлю я от себя. Полиция, а не подменяющие ее "ворошиловские стрелки", отряды самообороны и прочие народные мстители.
С другой стороны, надо признать, что в борьбе с педофилами немецкие правоохранительные и судебные органы, увы, слишком часто оказываются бессильными и малоэффективными. Это объясняется в первую очередь тем, что полиция и прокуратура очень сильно связаны в своих действиях действующим законодательством. Неоспоримый правовой принцип "In dubio pro reo" ("В случае сомнения дело решается в пользу обвиняемого") на практике оборачивается другим: "В случае сомнения - во вред жертве".
Создается парадоксальная и тревожная ситуация: даже если извращенец уговаривает подростка раздеться перед веб-камерой, даже если взрослый собеседник в чате шантажирует ребенка "компрометирующими" снимками, полученными в ходе интернет-общения, такого мерзавца совсем не так просто привлечь в Германии к уголовной ответственности.
"Что еще должно случиться с нашими детьми, чтобы политики, наконец, прореагировали и ужесточили законодательство?" - вопрошает с экрана телеведущий. Честно говоря, такой же вопрос задаю себе и я. А так как ответа на него нет, народ включает телевизор. И ловит там педофилов.
Автор: Ефим Шуман
Редактор: Дарья Брянцева