К 90-летию Льва Копелева
4 апреля 2002 г.
Лев Зиновьевич Копелев родился в Киеве. Воевал. Буквально за месяц до конца войны майора Копелева посадили за пропаганду буржуазного гуманизма и сочувствие к врагу (он пытался защитить жителей Восточной Пруссии от мародёров и насильников). Копелев просидел десять лет. Часть этого времени пробыл в «шарашке» – то есть в научно-исследовательском институте, где использовался труд заключённых. Эту марфинскую «шарашку» обессмертил Александр Солженицын в своём романе «В круге первом». Прототипом одного из персонажей романа – Рубина – стал зэк Лев Копелев. Но мне просто невозможно представить его тем ограниченным, узколобым, самовлюблённым фанатиком-ленинистом, каким выведен в книге Рубин. Лев Зиновьевич был для меня, как и для многих других людей, образцом толерантности, уважения к чужому мнению, интереса к чужой судьбе, другой культуре, другой жизни. Об этом можно судить хотя бы по его собственной книге о «шарашке». Она называется «Утоли мои печали». Это одна из многих мемуарных, публицистических и литературоведческих книг Копелева. Она вышла в 81-ом году в американском издательстве «Ардис», а спустя десять лет и в Москве.
Лев Копелев: "Любишь Родину - работай на неё!"
Неприятие единообразия, единогласия, единомыслия, активная защита людей, преследуемых за их убеждения, - всё это сделало Льва Зиновьевича Копелева в брежневские времена диссидентом. В 77-ом Копелева исключили из Союза писателей СССР. В 80-ом его вытолкнули за границу, потом лишили гражданства. В одном из интервью «Немецкой волне», уже в начале девяностых годов, он говорил об этом так:
- Я не эмигрант, я не хотел уезжать. Меня лишили гражданства. Меня Брежнев лишил гражданства, и я стал немецким гражданином. И занимаюсь в Германии тем же, чем занимался в России. Моя жена покойная, Раиса Орлова, и я – мы занимались одним и тем же делом, только как бы с другой стороны. В Москве мы заботились о том, чтобы люди узнавали немецкую, американскую литературу. А здесь, в Германии, мы больше занимались изданиями произведений русской литературы и знакомили с ней немцев. Я вообще не очень хорошо отношусь к бесплодной ностальгии. Любишь родину – работай на нее.
Главное дело последних лет - Вуппертальский проект
- Главное дело, которым я здесь занимаюсь, – это осуществленная, еще студенческая мечта. Это издание книг, сборников, статей, документов на тему, как русские узнавали немцев и как немцы узнавали русских. Называется это предприятие коротко – «Вуппертальский проект». Мы издаем две серии книг: «Россия и русские глазами немцев», «Германия и немцы глазами русских». В первой серии издано к началу девяностых годов три тома. Первый том – от летописцев до Лейбница. Второй том – век просвещения. Третий - Россия 19 века глазами немцев. В другой серии первый том – от летописцев до предшественников Петра,то есть до конца 17 века. Второй том: Германия и немцы глазами русских века просвещения. И внеочередной том: Германия и немцы в русской поэзии 20 века.
Достоевский сказал когда-то, что он не знает другой страны в мире, о которой бы так мало была сведений за рубежом, как о России. В Германии знают больше, чем, скажем, в США, но тоже очень мало. И я должен сказать, что и в России Германию знают очень мало. А Вторая мировая война, больше чем Первая, способствовала искажению образов, представлений. Издавна в России существует устоявшееся представление о педантичных, аккуратных, чистоплотных, сентиментальных, но высокомерных, жестоких, бессердечных, мелочных немцах. Вот это – абсолютно ложный образ. Потому что немцы такие же разные, как русские. А в Германии, напротив, можно найти и поныне бытующее представление о таинственной русской душе, от которой можно ждать всего: и нежности, и невероятной жестокости, и ярости.
Все эти образы чужого, легко перерастающие в образы врага, сейчас менее распространены, менее популярны, чем, скажем, 50 лет назад, но они существуют. И вот у нас сложилось убеждение, что и там, и здесь, и в Германии и в России, это следствие комплексов неполноценности. В Германии люди воспринимали Россию как мощную, опасную, грозную силу, которая самому Наполеону хребет сломала. Это с одной стороны. С другой стороны, в прошлом веке демократия и либералы видели в России опору немецкой реакции, и не без основания.
Одним из наиболее злобных врагов России была «Новая рейнская газета» Маркса и Энгельса. В 1848 году огни призывали к войне против России. Комплекс неполноценности был и здесь.
И все эти комплексы неполноценности, свой страх перед мощью и непредсказуемостью России немцы старались уравновесить презрением к варварству, к дикости, пьянству. А в России зависть к большему богатству, к более благоприятным материальным условиям уравновешивали презрением к мелочности, а потом и подозрительностью.
Посредничество между немецкой и русской культурами было миссией Льва Копелева. А "Вуппертальский проект" продолжают реализовывать и сегодня ученики и коллеги.