"Тренд на ухудшение отношений России и Германии объективен"

Ряд политиков и экспертов указывают на то, что в уходящем году отношения Москвы и Берлина на политическом уровне ухудшились. В их числе и председатель правления Института современного развития (ИНСОР) Игорь Юргенс, у которого есть не только свои объяснения происходящему, но и рецепт того, как изменить наметившуюся тенденцию.

DW: Наблюдатели отмечают, что уходящий год был отмечен ухудшением германо-российских отношений на политическом уровне. Вы согласны с такой оценкой?

Игорь Юргенс: Ухудшения отношений не заметить было трудно. Началось все с первого визита Владимира Путина в Германию после его избрания президентом. Во время короткой встречи Ангела Меркель (Angela Merkel) высказалась по поводу выборов и ситуации в стране, в частности, речь зашла о деле Pussy Riot. Слов она при этом не подбирала и четко выразила свою точку зрения. Затем был ответный визит, в ходе которого все повторилось.

Немцы тем самым дали понять, что стратегические и экономические отношения - это одно, но такой лояльности, какая была в период расцвета отношений при Герхарде Шрёдере (Gerhard Schröder), при нынешней правящей коалиции не будет. Затем по инициативе Андреаса Шоккенхоффа (Andreas Schockenhoff) (координатор германо-российского межобщественного сотрудничества в МИД ФРГ и зампредседателя фракции ХДС/ХСС в бундестаге. - Ред.) немецкий парламент принял критическую резолюцию по России, что еще больше осложнило наши отношения.

Партнерство для модернизации, начатое Дмитрием Медведевым, фактически прекращает свое существование. А это значит, что в сфере экономики проекты продолжатся, а вот объединения усилий для прорыва в пяти приоритетных ее отраслях, что подразумевало партнерство для модернизации, больше не будет. В принципе, все ожидаемо, поскольку для развития такого партнерства Германии необходимо понимание того, куда Россия движется в плане ценностей, а такого понимания сейчас нет. Таким образом, я думаю, что общий тренд на ухудшение наших отношений объективен.

- Насколько приемлема такая жесткая реакция Берлина, не переходит ли она границы дипломатии?

- Я не думаю, что это переходит какие-то границы, все канонические нормы выдерживаются. И Гидо Вестервелле (Guido Westerwelle), и Сергей Лавров обмениваются вполне корректными посланиями. Другое дело, что Германия - демократическое государство, и я не понимаю, почему немцы должны не замечать того, что замечаем мы?

Например, очевидно, что принятие в России так называемого "закона Димы Яковлева" вызовет абсолютно понятную реакцию. Если какой-то вопрос является предметом национальной дискуссии, почему он не может обсуждаться и немецким обществом? Это в свою очередь оказывает влияние и на немецких политиков, которые отвечают перед своим избирателем. Так что видеть тут злую волю Ангелы Меркель я бы не стал.

- Какое значение эта критика имеет лично для Владимира Путина?

- Сегодня - меньшее значение, чем в начале его карьеры. Он пришел к власти как человек проевропейски настроенный и либеральный. Первые шаги президента были выдержаны в этом стиле. Потом Путин разочаровался в Западе, Запад - в Путине, а в 2012 году в России произошла властная рокировка, которая никого не удовлетворила в Европе, так что охлаждение стало закономерным. Сейчас у Путина другие приоритеты: Таможенный Союз, Китай и азиатский вектор в целом. Однако, думаю, что он, как человек, безусловно, умный, понимает - охлаждение отношений, переходящее какие-то рамки, политически рискованно. И, скорее всего, будет пытаться его избежать.

- Как изменятся теперь отношения Брюсселя с Москвой, ведь до сих пор Германия считалась главным лоббистом России в Евросоюзе?

- Я был на последнем с участием Дмитрия Медведева саммите ЕС-Россия в Брюсселе. И могу сказать, что у очень многих высокопоставленных чиновников Евросоюза и Еврокомиссии была грусть в глазах. Они признавали в неформальных беседах, что, пожалуй, такого количества инициатив и попыток сблизиться, как в период президентства Медведева, наверное, больше не будет. Они предсказывали охлаждение отношений.

- Получается, что сейчас все будет ограничиваться только экономическими связями между Берлином и Москвой?

- Нет, полагаю, что культурные связи также никуда не денутся. Институт Гёте очень популярен в России, три миллиона наших соотечественников живут в Германии. У нас действуют более 6 тысяч предприятий с немецким капиталом, почти 20 тысяч наших студентов учатся в ФРГ. Образование, культура, наука и экономика, конечно, не дадут нам уйти далеко друг от друга. И все же, чем скорее будет преодолен  политический разрыв, тем лучше.

- Что для этого нужно сделать?

- Без помощи гражданского общества здесь не обойтись. Мы заинтересованы в евроинтеграции, а Германия и Франция - две страны, которые являются ведущими в этом процессе. Что касается конкретных инициатив, то, например, мы с Александром Раром (Alexander Rahr) начинаем проект в рамках "Петербургского диалога". Он называется "Российско-германский средний класс" и уже поддержан внешнеполитическими ведомствами обеих стран.

Мы будем проводить различные экономические и социологические исследования, изучая роль среднего класса в Германии и в России. Будем анализировать связи, которые уже есть, и искать возможности для того, чтобы они наращивались. Это долгосрочный проект, рассчитанный на то, чтобы выявить те силы, которые могут стать ядром наших отношений. Я думаю, наш проект будет не единственным, и общие усилия помогут восстановлению добрых отношений двух стран.