Засекреченный архитектор и ее космические интерьеры
2 июля 2015 г.
Космическая архитектура возникла, в общем-то, случайно. Зато у этой дисциплины, этого направления в архитектуре (или, точнее, в дизайне интерьера) есть, так сказать, конкретный родоначальник, первооткрыватель - Галина Балашова. Ей, собственно, и посвящена выставка в Немецком архитектурном музее во Франкфурте-на-Майне "Дизайн советской космонавтики". Галине Балашовой 84 года. Она родилась в Коломне, окончила Московский архитектурный институт. Муж работал в конструкторском бюро Сергея Королева в подмосковном Калининграде (сегодня город Королев), привел туда и жену. Она проектировала цеха завода, здание Дворца культуры...
"Диван" с "сервантом"
Характер работы Галины Балашовой радикально изменился в 1963 году. До того времени полеты первых космических кораблей продолжались не больше нескольких дней. Кабины "Востока" и "Восхода" (собственно, спускаемые капсулы) были тесными, забитыми аппаратурой. Для более продолжительных полетов проектирующегося корабля "Союз" нужно было оборудовать и бытовой отсек.
Королев раскритиковал первоначальный проект, представленный инженерами-конструкторами: для длительных полетов эта сфера диаметром чуть больше двух метров с симметрично расположенными красными ящиками для приборов, была малопригодна. Он дал указание сделать отсек "поуютнее".
Галина Балашова была тогда единственным дипломированным специалистом в конструкторском бюро, и проектирование интерьера нового "Союза" поручили ей. Она нарисовала его в воскресенье, дома, на кухонном столе. Главному конструктору ее эскиз с "диваном" и "сервантом" (так назвали эти детали интерьера) понравился. Сейчас его можно увидеть рядом с другими эскизами, чертежами и планами на выставке во франкфуртском архитектурном музее. Многое выглядит, как иллюстрации к научно-фантастическим романам, читанным в пионерском детстве.
Но это не просто красивые рисунки: Балашовой пришлось не только рисовать интерьеры, но и делать соответствующие инженерные расчеты, согласовывать конфигурации и габариты с конструкторами, компоновать декоративные объемы, учитывать самые многочисленные технические требования - от длины кабелей приборов до соблюдения центровки отсека. На открытии выставки во Франкфурте она рассказывала, как изучала принципы космического проектирования, осваивая огромные объемы инженерных знаний. Задачи, решение которых "подсмотреть" было негде, возникали чуть ли не каждый день. Как, например, обозначить верх и низ в условиях отсутствия гравитации, когда верха и низа нет? Балашова решила эту задачу очень элегантно: темные тона - внизу, а чем выше - тем светлее. Пол она покрыла зеленой тканью: мягкий цвет травы был в данных условиях психологически комфортнее других.
Поиск соответствующих отделочных материалов - легких, красивых, негорючих и нетоксичных - тоже во многом пришлось вести ей самой. Для этого обращались, кстати говоря, даже на фабрику, где делали тогда новый охотничий костюм для Хрущева. Несколько метров "спецткани" (шелк и шерсть с поролоном) выделили с барского плеча и строителям космических кораблей. От красного цвета, которому из идеологических соображений отдавали предпочтение партийные кураторы советской космической программы, пришлось отказаться: во время телетрансляций из космоса он выглядел черным, а это, конечно, нехорошо...
Секретный архитектор
С середины 1960-х годов Галина Балашова стала штатным космическим архитектором. И в течение почти четырех десятилетий была единственным дизайнером и единственной женщиной среди тех, кто отправлял в полет космические корабли "Союз", орбитальные станции "Салют" и "Мир", готовил к полетам лунный орбитальный корабль (эту программу свернули после того, так американцы первыми высадились на Луну) и советский "челнок" многоразового использования "Буран"... А попутно рисовала вымпелы, эмблемы (например, знаменитую эмблему программы "Союз - Аполлон"), нашивки на рукавах космонавтов...
Со многими ее эскизами также знакомит экспозиция в Немецком архитектурном музее. Кстати, на многих из них подписи Галины Балашовой нет: она была "засекреченным" архитектором, и никто из посторонних не должен был знать, чем она занимается.
Сегодня эта женщина, столь много сделавшая для космической славы СССР и сказавшая новое слово в архитектуре, живет в небольшой двухкомнатной "хрущевке" в подмосковном городе Королеве. "Бабуля из Королева", - так описал ее увидевший ее во Франкфурте корреспондент немецкой газеты Süddeutsche Zeitung. Пенсия маловата, и она подрабатывает тем, что продает свои акварельные пейзажи и портреты. Подобные пейзажи, между прочим, украшали и стены многих советских космических кораблей - тоже для уюта.
Лет 15 назад в Центральном доме архитектора в Москве прошла небольшая выставка Галины Балашовой. Кроме акварельных листов, вошедших в экспозицию, больше в России, кажется, ничего серьезно не показывали. Почти все выставленные во Франкфурте эскизы, рисунки интерьеров, планы взяты из ее личного архива. Кроме немцев и самой Балашовой, это, похоже, никого не интересует. Единственная монография о ней - "Галина Балашова. Архитектор советской программы космических полетов" - издана в Германии. Ее написал профессиональный архитектор Филипп Мойзер (Philipp Meuser), ставший и куратором выставки во Франкфурте.
Он подчеркивает: "В высокотехнологичный мир ракет, лабораторий, приборов Галина Балашова с ее стремлением к гармонии и красоте внесла эмоциональную ноту. Благодаря ее таланту история архитектуры обогатилась новым направлением - архитектурой космонавтики". Остается только с сожалением констатировать, что необыкновенное творчество Балашовой в сегодняшней России практически неизвестно. Хорошо, хоть немцы его ценят...