Дэвид Чипперфилд: "В России мы не ощутили уважения к нашей работе"

В немецком городе Эссене открылся новый комплекс музея Folkwang, спроектированный знаменитым британским архитектором Дэвидом Чиперфилдом (David Chipperfield). Здание получило высшие оценки у критиков и с первых дней полюбилось публике. Чипперфилд специализируется на общественных зданиях и музеях. Последние были построены по его проектам по всему миру: от Аляски до Берлина. В России он, в частности, участвовал в конкурсе на строительство "Набережной Европы" в Петербурге.



Deutsche Welle: Господин Чипперфилд, "Фолькванг" – это в древнегерманском эпосе "Эдда" дворец Фреи, богини красоты и любви, но также богини смерти и войны.

Дэвид Чипперфилд: Правда? Нет, я знаю только про красоту и любовь. Кроме того, "Folkwang" в дословном переводе означает "народный зал", "зал для людей", и это было для меня, пожалуй, самым важным: я тоже хотел построить "музей для людей"...

- Вопрос соотношения старого и нового в одном пространстве, одном городе, и, тем более, под одной крышей - вопрос очень болезненный. В таких странах, как Россия и Германия, архитектура в значительной мере символизирует определенные эпохи, и некоторые из этих эпох люди рады были бы забыть. Вы - мастер гуманного обхождения с прошлым. Есть ли тут какой-то универсальный рецепт, "золотое сечение"?

- Все зависит от заказчиков и от общества. Мне приходилось работать в России. Проблемы, которые у меня там возникали, были не технического характера. Центральными являются вопросы воли, терпения и профессионализма. Мы работали, скажем, в Китае, и там мы сначала постарались создать правильную атмосферу. Если люди уважают свою историю, то они уважают и здания, которые являются воплощениями этой истории, а все остальное - не проблема. Вокруг заказчика должна существовать профессиональная среда. Но в России мы не ощутили никакого уважения к нашему представлению о необходимых реставрационных работах. Работать в таких условиях было для нас абсолютно невозможно. Я не хочу утверждать, что в России в принципе невозможно работать, я только отвечаю на ваш вопрос.

- Звучит не очень оптимистично.

- Сейчас мы работаем над проектом, который будет участвовать в конкурсе на строительство нового здания оперного театра Перми. Там люди хотят сохранить историческое здание, потому что оно имеет значение для общества, для жителей города. В таких условиях интересно работать. Похоже, что в Перми есть необходимое уважение к истории и зданиям, имеющим эмоциональное значение.

- Вы сказали как-то, что не можете себе представить жизни в другом немецком городе, кроме Берлина.

- Ой, неужели я такое сказал?

- Сказали. А как насчет Эссена? Ведь это, как-никак, "культурная столица Европы" 2010 года?

- Если бы я должен был постоянно жить в Германии, мне было бы проще жить в Берлине. Я там уже много лет работаю, у меня там есть офис, квартира. Берлин для меня - второй дом. С другой стороны, я бы и в Англии не смог бы жить в другом городе, кроме Лондона. Хотя в плане работы Лондон город очень непростой. В Берлине у меня гораздо больше интересных проектов. Да, я люблю Берлин.

- Какой из многочисленных музеев, построенных по вашим проектам в разных частях света, Вы любите больше всего?

- Новый музей в Берлине. Я был сражен с первого взгляда, когда только увидел эти развалины. Кстати, очень любопытное наблюдение: только хорошие здания превращаются в красивые развалины. Тем не менее, я до последнего сомневался и не знал, будет ли это интересный творческий проект или рутинная реставрация. На этот проект ушло пятнадцать лет моей жизни, и, мне кажется, он в наибольшей степени выражает то, что я хочу сказать в своей архитектуре.

- А насколько заметен ваш почерк в новом музее в Эссене?

- У этого музея прекрасная коллекция, и в первую очередь она, а не здание, выражают дух "Фолькванга". Меньше всего мне бы хотелось, чтобы люди говорили об этом музее как о "музее Чипперфилда". Если люди будут просто приходить сюда с удовольствием и уходить в приподнятом настроении, я буду вполне счастлив.

- И все-таки: какой элемент для вас наиболее важен?

- Свет. Свет и пространство - это ключевые аспекты архитектуры. Именно поэтому я так люблю работать над музейными проектами, они позволяют решать эти фундаментальные задачи в чистом виде.

- Но практические вопросы вам при этом тоже приходилось решать…

- Естественно. Перед нами стояли две основные задачи: сделать музей более "прозрачным", простым, и приблизить его к людям. Архитектура выражает то значение, которое данное здание имеет для общества. Мы "развернули" музей лицом к городу. Лишь переступив порог, вы видите вход во все пять разделов коллекции (собрания фотографии, графики и музей плаката, довоенное и послевоенное искусство), кафе, магазин. Из музея видно улицу, а с улицы можно заглянуть в окно музея. Мы хотели сделать стены проницаемыми для дневного света и взглядов.

- Если вы расскажете кому-то, скажем, в России, что можно построить музей за два года - от нулевого уровня строительства до развески картин, - боюсь, вас сочтут за безумца.

- Обычно мы, архитекторы, говорим о "треугольнике": время-деньги-качество. При равномерном давлении с каждой из сторон результат может получиться неплохим. Но согласен: два года - это рекордно короткий срок. По сравнению с нашим берлинским проектом это, так сказать, "экспресс-музей".

- Прозрачность, минимализм в архитектуре считаются наследиями Баухауза, то есть немецкой традиции. Насколько для вас, представителя "неоклассицизма", важны такие фигуры как, скажем, Гропиус или Мис ван дер Роэ?

- Перед нами стояла практическая задача: интегрировать в новое здание корпус, построенный в конце пятидесятых годов. Эта часть комплекса, которую мы сегодня уже называем "старым", построена в стиле Баухауза, и если мы выбрали бы принципиально другой язык, то старый корпус оказался бы "чужеродным" объектом, чего он совершенно не заслуживает. От старого здания мы переняли и его основные конструктивные идеи. Например, все залы расположены на одном уровне, вам не приходится ходить по ступенькам.

- Известно, что заказчики и менеджеры проектов порою представляют для архитекторов бóльшую проблему, нежели проектирование здания или даже технические сложности при строительстве. А как сложились отношения с Вашими эссенскими клиентами?

- О, они себя вели вполне прилично. А что у них было на уме... Вы знаете, это как с сосиской: ешь - вроде вкусно, но из чего она сделана, что там внутри - лучше не знать.

Беседовала Анастасия Рахманова
Редактор: Ефим Шуман