Директор кельнского кладбища знаменитостей: "Добро пожаловать!"

Кладбище "Мелатен" (Melaten Friedhof) – самое старое и самое знаменитое в Кельне, здешний аналог Новодевичьего или Ваганьковского в Москве. На так называемой "Миллионной аллее" - центральной "магистрали" кладбища - в просторных склепах, под пышными монументами, похоронены все, у кого было в городе влияние и имя в течение последних двух веков.

Здесь покоятся семейства издателей Дю Монт (DuMont), создатель одеколона - легендарной "кельнской воды" - парфюмер Иоганн Мария Фарина (Johann Maria Farina) и его потомки, банкиры фон Оппенгейм (Oppenheim), политики, предприниматели и, как всегда на такого рода кладбищах, - множество людей искусства: писатели, музыканты, актеры. В одной из свежих могил похоронен, кстати, поэт Алексей Парщиков, скончавшийся год назад в Кельне.

Сейчас кельнское "кладбище знаменитостей" празднует двухсотлетний юбилей. По этому поводу мы встретились с директором кладбища и заместителем главы Управления городскими парковыми зонами Кельна Райнхардом Муком (Rinhard Muck).

Deutsche Welle: Господин Мук, двухсотлетие "Мелатена" отмечается в Кельне на широкую ногу: с речами бургомистра, торжественным приемом, множеством экскурсий по кладбищу для детей и взрослых, разве что фейерверка не хватает. Не кажется ли вам, что двухсотлетие кладбища – странный повод для веселья?

Райнхард Мук: Мы, немцы, слегка закомплексованы в том, что касается отношения к кладбищам и вообще к смерти. На самом деле, кладбище - это место встречи поколений, место общения и место радости тоже, да! Во множестве стран мира кладбище - важный центр светской жизни. Почему бы и нам не изменить наше отношение к кладбищам?

- С чем связана эта "закомплексованность", как вы говорите?

- С тем, что смерть, так сказать, изгнана из нашей современной жизни. Смерть - это табу, о ней не говорят, о ней стараются не думать. Это неправильно. Раньше дедушка и бабушка умирали в кругу семьи, дети и внуки держали их за руку в последний миг. Сейчас все происходит в анонимных, обезличенных больницах и хосписах.

- И это вы хотите изменить?

- Да, конечно! И юбилей "Мелатена" - повод сделать похороны и вообще культуру смерти темой для разговоров. Многие похоронные бюро тоже проделывают важную работу: устраивают семинары и экскурсии по кладбищам для взрослых и даже для детей, говорят с ними о смерти. Я считаю, это очень важно. Смерть – это часть жизни!

- "Мелатен" – очень красивое, я бы даже сказала - романтическое кладбище: высокие деревья, покрытые мхом старинные памятники, грустные мраморные ангелы... Я, честно говоря, думала, что ему больше двухсот лет...

- На этой территории, неподалеку от средневековых западных городских ворот, и раньше происходили связанные со смертью акции, правда, не очень, скажем так, позитивные - например, казни и сожжения ведьм. Потом здесь был лепрозорий. Отсюда название кладбища: "malade" по-французски означает "больной". Но основанием кладбища как такового мы обязаны Наполеону и его декрету о порядке похорон, согласно которому захоронения в черте города запрещались из гигиенических соображений. Наполеон, при всей нашей старой нелюбви к французским оккупантам, вообще внес внушительный вклад в дело украшения Кельна. 29 июня 1810 года состоялось освящение нового кладбища, которое быстро вошло в моду.

- "Мелатен" – кладбище знаменитостей. А может ли простая, не слишком богатая и не особенно знаменитая кельнская семья принять решение похоронить здесь родственника?

- На протяжении многих лет я был вынужден отвечать на этот вопрос: "Нет, не может!" Было постановление, в соответствии с которым хоронить людей можно было только по месту жительства. Каждый дом в городе был приписан к своему кладбищу, а их в городе - 55. Но несколько лет назад это постановление было отменено. Так что теперь - добро пожаловать!

- Спасибо. А сколько это стоит?

- 1300 евро, вне зависимости от типа захоронения. Ну и, конечно, памятник. Но это другая история.

- И на сколько лет мне обеспечен "вечный покой"?

- На 25 лет. Семья может заключить договор и на 50, и даже на 100 лет, но это сейчас мало кто делает.

- То есть через 25 лет захоронение ликвидируется?

- Да, процедура такая: сперва мы пишем письмо ответственным за аренду о том, что срок аренды истекает. Ждем три месяца. Если не отвечают, пишем снова. Если снова не отвечают, устанавливаем на могиле табличку с просьбой связаться с нами. В общей сложности на раздумья отводится год. Если никто не появляется, то захоронение ликвидируется, надгробие и другие камни измельчаются в мелкий щебень и используются для подсыпки дорог.

- В течение нескольких десятков лет в Кельне практикуется "шефство над могилами". Что это такое?

- На кладбище "Мелатен" много очень красивых старинных памятников, которые представляют собой историческую ценность. Но у города нет денег на поддержание их в должном состоянии. Уже более десяти лет назад была разработана модель шефства: если вам нравится то или иное "бесхозное" надгробье и вы хотите ухаживать за ним, то обращаетесь ко мне как к директору кладбища и заключаете договор о шефстве. Вы обязаны поддерживать в должном состоянии памятник, сажать цветы и так далее. За это вы получаете право когда-нибудь быть похороненным в этой могиле. То есть, если вы, например, 25-летний молодой человек, вы можете как минимум 50 лет бесплатно называть своей красивое старинное надгробье. А потом использовать это место по назначению.

- И это действительно происходит? Представляю себе картину: двадцатилетний парень хвастается перед своей девушкой или невестой: "Вот мой мотоцикл, вот моя квартира, вот моя яхта, вот мое надгробье"…

- Я думаю, что девушка, при виде такого красивого памятника, какие есть на "Мелатене", должна незамедлительно сказать "Да!" на веки вечные, "Пока смерть не разлучит нас!".

- Прогуливаясь по кладбищу, я видела на нескольких "подшефных" памятниках надписи арабской вязью. Мне рассказали, что это беженцы из Ирана и Ирака ухаживают за памятниками в память о могилах своих родственников, которые остались на родине...

- Да, это прекрасная традиция, которой, к сожалению, нет у нас. В Германии обязательно надо ухаживать за "своими" могилами. Кстати, до недавних пор новый "хозяин" подшефного надгробья имел право поставить на нем свое имя, а имя прежнего "хозяина" выбить на оборотной стороне памятника или написать на отдельной, лежащей на земле плите. Только что эти правила были устрожены ведомством по охране памятников: теперь перебивать или закрывать старые надписи нельзя. Я боюсь, что это спровоцирует резкое снижение интереса к проекту.

- Часто встречаются брошенные могилы?

- К сожалению, да. А между тем, в течение 25 лет люди обязаны ухаживать за могилами похороненных родственников. Обычно активно ухаживают за могилами первые два-три года, потом – все реже и реже. Поэтому мы предлагаем людям одновременно с захоронением заключить договор о минимальном уходе за могилой.

- У вас в управлении лежат рекламные буклеты с различными "спецпредложениями". Приходится бороться за клиентов?

- Мы уже около двадцати лет ведем статистику количества смертей и количества захоронений в Кельне. Разница составляла стабильно около 9 процентов "не в нашу пользу". Оно и понятно: людей нередко везут хоронить туда, откуда они родом. Но лет десять назад разрыв начал радикально увеличиваться, вырос до 26 процентов. Это связано с демпинговыми предложениями из Восточной Германии или других стран Восточной Европы. Некоторые похоронные бюро предлагают похоронить умерших уже за пару сотен евро. Но люди должны понимать, что в таком случае их родственник будет похоронен в братской безымянной могиле, или им придется ехать много сотен километров, чтобы отдать долг умершим. Мы тоже разработали спецпредложение: например, захоронение урны с прахом на лесном кладбище стоит всего 493 евро.

Беседовала: Анастасия Рахманова
Редактор: Дарья Брянцева