Украине нужен греческий вариант помощи от ЕС

По просьбе парламентского корреспондента DW Никиты Жолквера внешнеполитический эксперт и спецдокладчик по Украине от фракции ХДС/ХСС в бундестаге Карл-Георг Велльман (Karl-Georg Wellmann) прокомментировал достигнутое на востоке Украины за год после подписания минских договоренностей, а также оценил внутриполитическую ситуацию в стране. Одной из главных проблем Украины Велльман считает коррупцию, называя ее "раковой опухолью". По мнению депутата бундестаг, помощь Украине Евросоюзу следует оказывать на тех же жестких условиях, что и Греции.

DW: Господин Велльман, ровно год прошел с момента подписания в "нормандском формате" минских договоренностей. Каковы, на ваш взгляд, итоги этого года?

Карл-Георг Велльман: К позитивным следует отнести тот факт, что удалось остановить горячую фазу этого ужасного конфликта, что прекратились убийства и гибель тысяч людей. Правда, состояние дел по-прежнему не удовлетворительное. На востоке Украины все еще стреляют. Но то, что стороны говорят друг с другом, это хорошо.

Плохо, что минские договоренности еще далеко не претворены в жизнь. Важнейшие их условия не выполняет в первую очередь российская сторона. Она несет ответственность за возникающие перестрелки, на стороне сепаратистов не отведены, как это следовало сделать, тяжелые вооружения. А самое главное - наблюдатели ОБСЕ по-прежнему не имеют доступа ко всем местам захваченных сепаратистами районов. Им чинят серьезные препятствия.

- А украинская сторона выполняет свою долю взятых на себя обязательств?

- Украине тоже надо еще сделать свои домашние задания. Нас беспокоит то обстоятельство, что не проведена конституционная реформа, предусматривающая особый статус для Донбасса. Но я с пониманием отношусь к заявлениям украинских политиков, которые говорят, что для начала должны быть выполнены первые три пункта минского протокола. А этого до сих пор не произошло.

- Как вы думаете, у минских договоренностей вообще есть шансы быть полностью реализованными, или мы получим на востоке Украины очередной так называемый замороженный конфликт?

- Попытаться надо. Хотя я не уверен, что Минск-2 будет целиком воплощен в жизнь. Ведь, согласно тем договоренностям, украинское правительство должно получить возможность полностью контролировать свои границы, а это означало бы конец сепаратистского движения. Поэтому есть сомнения, что это будет сделано. Важно, однако, что войну удалось прекратить. Война - хуже, чем замороженный конфликт, хотя и замороженный конфликт нельзя считать удовлетворительным состоянием, как и всю российскую агрессию на востоке Украины. Но приходится исходить из имеющихся реалий.

- Скоро в районах, контролируемых сепаратистами, должны пройти отложенные с прошлого года выборы. Если все пойдет по плану, могут ли эти выборы стать прорывом в деле урегулирования конфликта в Донбассе?

- Да, это был бы прорыв. Выборы - один из элементов минских договоренностей. Но необходимо, чтобы выборы были честными и свободными. Недопустимо, чтобы люди голосовали под дулами автоматов, чтобы им угрожали. Должна быть обеспечена безопасность кандидатов, в том числе, киевских, а также независимых наблюдателей, в частности, представителей ОБСЕ. Надо, чтобы была возможной свободная и без всяких ограничений предвыборная борьба. Мне, однако, трудно представить, что все эти условия будут соблюдены.

- Давайте поговорим о ситуации на Украине в целом, о положении в Киеве. Вы часто сетуете на по-прежнему не искорененную коррупцию в стране. Что именно вы имеете в виду?

- Украине нужна быстрая и устойчивая трансформация - такая, которую она обязалась осуществить в соответствие с соглашением об ассоциации с ЕС. Ей нужна новая конституция, эффективная парламентская система, современное и независимое правосудие, правовое государство и многое другое. Нас тревожит промедление с реформами. Многое из того, что сделано, носит чисто косметический характер. Но за по-настоящему существенные реформы Киев еще не взялся.

У Украины большой потенциал, потенциал индустриальных и технологических традиций. В стране много прекрасно образованных кадров, инженеров, квалифицированных рабочих. Мы хотим этот потенциал разбудить. Это, кстати, было бы и в интересах России. Ведь Украина была ее важным торговым партнером. Киеву нужны реформы, и нас беспокоит, что они не проводятся. Не прекращается и поток сообщений о фактах коррупции. Мы же не видим, что в стране создается независимое правосудие, не удовлетворяет нас и работа антикоррупционного ведомства.

- И все же я хочу вернуться к вопросу о коррупции. В одном из интервью вы заявили, что коррупция на Украине затрагивает и высшие политические круги. Вы имеете в виду кого-то конкретно?

- Это говорю не только я, но и только что, например, Айварас Абромавичус (бывший министр экономики Украины. - Ред.), который заявил о своей отставке, мотивируя это высоким уровнем коррупции в правительстве. Каждый из нас знает много всяких историй - будь то выдуманных или правдивых. Многое, возможно, является и пропагандой извне. Но все, имеющие дело с Украиной, рассказывают о случаях коррупции. Это должно прекратиться. Коррупция стала раковой опухолью украинского общества на всех уровнях. Без действенного преодоления коррупции - а это возможно только с помощью независимых органов правосудия - эта страна не будет развиваться.

- Но разве политическое руководство страны не понимает, что у него остался последний шанс избежать новых революционных потрясений и превратить, наконец, Украину в нормальное правовое государство?

- Это самый точный вопрос. Можно только надеяться, что понимает, надеяться, что политическое руководство страны рассматривает свои должности не как коммерческий бизнес-проект, а как политическую задачу. Украина для Европы слишком важна, чтобы она потерпела крах, чтобы оказался провалом ее европейский выбор.

Мы хотим всеми силами этот выбор поддержать, мы хотим привлечь к этому процессу Россию и побудить ее играть конструктивную роль, поскольку превращение Украины в стабильное и экономически процветающее государство отвечает и российским интересам. Европейцы готовы оказать Украине помощь, в том числе, значительную финансовую. Но домашние задания должны сделать сами украинцы, создать необходимые предпосылки.

- Вы говорите о домашних заданиях. Но украинское правительство представляет в настоящий момент неприглядное зрелище. В стране - правительственный кризис. Может ли Запад - Берлин или Брюссель - помочь его преодолеть?

- Думаю, да. Публичные споры членов правительства между собой делу не помогут. Я думаю, что европейцы, то есть брюссельская Еврокомиссия и председатель Совета Евросоюза Дональд Туск, а также главы государств и правительств, министры иностранных дел стран ЕС должны приложить намного больше политических усилий. Они это делали, когда речь шла о кризисе на востоке Украины. И правильно делали. Но вторая сторона медали - внутриполитическая ситуация.

И тут недостаточно отправлять в Киев чиновников из Берлина, Брюсселя или других европейских столиц. Я думаю, что за дело должны взяться политические лидеры ЕС и отдельных европейских стран и, быть может, по греческому сценарию, оказать интенсивный нажим, как это было сделано в отношении Греции.

- Это значит, вы не верите в силы самоисцеления украинцев?

- В настоящий момент не похоже, чтобы украинское руководство и украинский парламент имеют силу, энергию, да и желание предпринять необходимые шаги по пути трансформации.

- Если политический кризис затянется, то какие последствия это будет иметь, например, для готовности Запада и далее оказывать Украине финансовую помощь?

- Мы - политические деятели на Западе - зависимы от избирателей. И наши избиратели были вовсе не в восторге, когда речь шла о финансовой помощи Греции, которой другие страны Европы предоставили в общей сложности 400 миллиардов евро. Они и к ситуации на Украине относятся критически.

Так что на дальнейшую финансовую поддержку Украины европейские парламентарии - я могу говорить от лица бундестага - согласятся только в том случае, если будут уверены в том, что эти деньги не разворуют, что они не уйдут в песок, что необходимые реформы будут проведены.

При наличии таких гарантий многое возможно. Мы дали 400 миллиардов Афинам и мы наверняка сможем сформировать своего рода "план Маршалла" для Украины - более 100 миллиардов евро - при условии трансформации страны и создания структур, делающих возможным предоставление этих денег.

Смотрите также: