Гисберт цу Кнюпхаузен: аристократ в мире независимой музыки

Живущего в Гамбурге сонграйтера Гисберта цу Кнюпхаузена зовут на самом деле Гисберт Вильгельм Энно барон цу Иннхаузен унд Кнюпхаузен (Gisbert Wilhelm Enno Freiherr zu Innhausen und Knyphausen). Он - настоящий немецкий барон. С таким именем никакие псевдонимы и неологизмы в качестве названий проектов не требуются: и без того никто не верит, что человека так и в самом деле могут сегодня звать.

Вырос Гисберт в родительском поместье на лоне природы недалеко от Франкфурта на Майне. Изучал в Голландии музыкальную терапию, в середине 2000-х годов основал собственный независимый лейбл Omaha Records и стал выступать в качестве соло-музыканта. Его уже второй альбом называется "Hurra! Hurra! So nicht" ("Ура! Ура! Так нельзя").

Это песни на стихи собственного сочинения. Хотя в записи альбома принимали участие полновесная группа, доминируют голос и акустическая гитара. Называть Гисберта цу Кнюпхаузена сонграйтером не совсем правильно, слово сонграйтер (Songwriter) - английское, Гисберт же скорее лидермахер (Liedermacher). Это по-немецки значит то же, что и "сонграйтер", то есть "сочинитель песен", но разница состоит в том, что сегодня в Германии сонграйтерами называют тех, кто реагирует на актуальную волну американского неофолка. Сонграйтеры - это ранимые и ушедшие в себя одиночки, кажется, что они представляют собой особую разновидность хипстеров. Сонграйтеры поют, как правило, по-английски и в целом похожи на американские образцы.

Определение "лидермахер" в сегодняшнем немецком поп-лексиконе встречается редко, оно относится к авторам-исполнителям, начавшим свою творческую деятельность в 60-х и 70-х годах. Конечно, и они - в эпоху своей молодости - вдохновлялись тогдашними американскими примерами, в первую очередь, Бобом Диланом, но за прошедшие десятилетия остепенились, превратившись в выразителей житейской мудрости, внешне стали похожи на школьных учителей или университетских профессоров с гитарой. И публика их тоже соответственно повзрослела.

Гисберт цу Кнюпхаузен мудро соглашается, что бесполезно отрицать: он - именно лидермахер. И внешность его соответствующая: он крупен телом, спокоен, уравновешен, источает уверенность в том, что жизнь идет своим чередом и все будет хорошо. Так, наверное, и должен выглядеть психотерапевт, утешающий нас, то есть психов и неврастеников, своей музыкой.

Серьезные и настоящие

В самом деле: когда представляешь себе, как могут выглядеть слушатели Гисберта цу Кнюпхаузена, видишь молодых женщин с тщательно уложенными длинными волосами и парней в белых рубашках. Они не хипстеры, в модных тенденциях не ориентируются и не хотят ориентироваться, они ценят серьезные и настоящие вещи. И как раз такими являются и сам Гисберт, и его песни: они - серьезные и настоящие. Это песни меланхоличных представителей миддл-класса. Гисберт похож на настоящего врача, настоящего друга, на настоящего отца. Даже на настоящего капитана или полярника.

Его тексты написаны возвышенным поэтическим языком, такой сегодня не в ходу, такими хорошо построенными фразами страдающий человек сам с собой не разговаривает. Парадокс: Гисберт цу Кнюпхаузен воспринимается как образец нечасто встречающейся подлинности и аутентичности именно благодаря тому, что говорит и пишет на литературном языке и весьма сдержан в проявлении своих чувств. Он так комментирует возникновение песни "Меланхолия": "Когда я вернулся из турне, то должен был бы чувствовать себя совершенно счастливым, ведь я вернулся домой. Но вместо этого во мне поднялись неудовольствие и печаль, они мне невероятно действовали на нервы, потому что никак не соответствовали положению дел".

В результате получилась песня, в которой встречается пара матерных слов, которые автор называет "крепкими выражениями". Он говорит, что позволил их себе только потому, что его раздражение своим состоянием было очень сильное.

Меланхолия

"Где бы я ни был, ты со мной
стоишь рядом, такая самовлюбленная и высокомерная,
и ухмыляешься мне.
Полная самодовольства, кидаешь ты пригоршню
отчаяния в мое маленькое счастье.
Забери его обратно,
меланхолия, забери обратно.

Разве принесла ты когда-нибудь хоть что-то хорошее человечеству,
Кроме музыки, и искусства, и дешевых стихов?
Ты задумывалась об этом?
Нет, так у тебя ничего не получится, меланхолия,
ничего не получится.

Ты же знаешь, что на самом деле я тебя очень люблю.
Если бы ты хоть иногда затыкала свою пасть.
Но ты меня забалтываешь до того,
Что я больше не знаю,
Где я и чего хочу.
Ну ладно, успокойся, наконец, меланхолия,
Успокойся, наконец.

Разве принесла ты когда-нибудь хоть что-то хорошее человечеству?
Кроме музыки и искусства и дешевых стихов?
Ты задумывалась об этом?
Трать-тарарать, меланхолия, я тебе не поддамся,
Трать-тарарать…"

Автор: Андрей Горохов
Редактор: Ефим Шуман