ГАСТАРБАЙТЕРЫ

Почему в современной Германии постепенно исчезает из употребления слово гастарбайтер? На каком чрезвычайно простом способе борьбы с нелегальной трудовой миграцией остановила свой выбор Великобритания? Почему Чехия вдруг стала остро нуждаться в притоке рабочей силы из-за рубежа? Ответы на все эти вопросы – в сегодняшнем выпуске радиожурнала «Европа и европейцы», речь в котором, как вы наверняка уже догадались, пойдёт о гастарбайтерах или трудовых мигрантах.

В минувшем декабре в ФРГ скромно отпраздновали 50-ю годовщину со дня подписания межправительственного соглашения с Италией о временном привлечении в Германию рабочей силы, т.н. гастарбайтеров. Аналогичные договоры Бонн заключил позднее с Испанией, Грецией, Турцией, Португалией, Тунисом, Марокко и Югославией. В середине 1950-х экономика Германии переживала невиданный подъём, и стране срочно требовались рабочие руки. О том, как принимали в ФРГ первых гастарбайтеров, - репортаж Дафны Антахопулос.

Прибывая в Германию, гастарбайтеры уже имели на руках составленный на двух языках договор о найме и разрешение на работу – сроком на один год. Любопытно, что само межправительственное соглашение с Италией было воспринято тогдашним министерством труда ФРГ и профсоюзами в штыки. По их мнению, сначала следовало трудоустроить миллион безработных внутри страны, а уж потом приглашать иностранных рабочих. Однако тогдашний министр экономики Людвиг Эрхард, правильно оценивший конъюнктуру, сумел настоять на своём.

Рабочих в Италии немцы вербовали с помощью брошюрок с броским заголовком «La vita nuova» /«Новая жизнь»/. Жителям (прежде всего южных) итальянских регионов обещали то, чего у них дома как раз и не было - рабочие места и хорошую зарплату. Гастарбайтеров отбирала специально созданная Deutsche Kommission, т.н. «немецкая комиссия» в Вероне, а позже и в Неаполе. Соискатели должны были предъявить удостоверение личности, справку о семейном положении, свидетельство о профессиональных навыках и документ, подтверждающий отсутствие судимостей за тяжкие преступления. Кроме того, им предстояло пройти медицинский осмотр в присутствии потенциальных работодателей. Карл Луттербек, представлявший тогда крестьянский союз Вюртемберг-Бадена, вспоминает:

- «Мы сидели за столом, словно военно-медицинская комиссия. Оценивали рост, силу, телосложение тех, кто хотел получить работу в Германии. Иногда просили их показать ладони, чтобы посмотреть, насколько они большие и есть ли на них мозоли. Из этого мы делали вывод о том, привык ли человек к работе или нет. Порой заглядывали в рот, чтобы узнать, в порядке ли зубы».

Будущим гастарбайтерам предстояло также сдать анализы крови и мочи, ответить на вопросы о наследственных заболеваниях в семье. Речь ведь шла не только о вербовке рабочей силы, но и о том, чтобы не заносить в Германию опасные инфекции. В первое время в Верону со всех концов Италии ежедневно приезжали около ста пятидесяти человек, готовых работать в Германии. Так что прежде чем попасть на комиссию, надо было ещё выстоять очередь. Тем, кто «экзамен» выдержал, в дополнение к документам выдавали билет на поезд, деньги на мелкие расходы и паёк. За размещение гастарбайтеров отвечали работодатели. Бернардино ди Гроче, приехавший на работу в Германию в возрасте 17 лет, был шокирован, узнав, где ему придётся жить:

- «Это были бараки. Восемь-десять с одной стороны, и столько же с другой. А посредине были общие туалет, кухня и душевые».

Основная цель у гастарбайтеров была одна – заработать денег. Большую часть доходов почти все отсылали семье в Италию. Подобная возможность, кстати, даже специально оговаривалась в межправительственном соглашении. Сколько именно итальянских гастарбайтеров перебывало за все прошедшие годы в Германии, сейчас уже и не сосчитать. По приблизительным оценкам, речь идёт о трёх-четырёх миллионах человек. Но жить в Германии остался лишь каждый десятый - как правило, те, кто основал в ФРГ собственное дело, например, открыл рестораны или кафе-мороженое.

В ноябре 1973 года Германия официально прекратила приглашать в страну гастарбайтеров. На это решение больше всего повлияли нефтяной кризис и экономический спад. В современной Германии само слово гастарбайтер /в русский и другие языки оно попало из немецкого/ постепенно исчезает из обращения. Ведь оно подчёркивает, что людей, которых так называют, рады видеть в стране только временно /Gast - гость/ и только в качестве рабсилы /Arbeiter - рабочий/. Поэтому, употребляя слово гастарбайтер, немцы, как правило, имеют в виду людей, приехавших в страну в 1950-70-е гг. Сегодня же общеупотребительным стало слово Arbeitsmigranten – трудовые мигранты. Но уровень безработицы в Германии – один из самых высоких в ЕС, а потому власти страны пока делают ставку лишь на целевое привлечение высококвалифицированных специалистов. Ограничения касаются даже жителей соседней Польши. Таким образом, Германия надеется временно защититься от притока дешёвой рабочей силы из-за рубежа. Однако многие эксперты указывают, что подобные меры способствуют лишь росту количества нелегальных трудовых мигрантов. По другому пути пошла Великобритания. Она, точно так же, как и Ирландия со Швецией, с самого начала открыла свой рынок труда для выходцев из стран, принятых в ЕС в мае 2004 года. Уже полтора года спустя в Великобритании официально работали около 170 тысяч поляков, многие из них - на стройках. На одной из таких строек побывала Рут Рах. И, как ей показалось, местные строители конкурентам из Восточной Европы не слишком рады.

Мой собеседник Марк - коренной лондонец и работает штукатуром в крупной строительной фирме. В день он получает 90 фунтов (в пересчёте примерно 130 евро). Но Марк недоволен. По его мнению, на британских стройках сегодня слишком много мигрантов из Восточной Европы:

- «Они готовы работать за меньшие деньги, потому что у них не такие большие текущие расходы, как у таких, как я. У меня двое детей, мне надо выплачивать огромный ипотечный кредит. Поэтому, чтобы сохранить свой уровень дохода, мне приходится теперь больше работать».

Схожего мнения придерживается и Джон, пока ещё только обучающийся навыкам строительной профессии:

- «Я лично ничего не имею против польских строителей. Но задаюсь вопросом, сможем ли мы, англичане, через пять лет найти себе работу?»

Всё это ерунда, уверен Барри - он работает на этой стройке прорабом. В его подчинении - сорок человек, и примерно треть - это выходцы из Восточной Европы:

- «В строительной отрасли ощущается сейчас острая нехватка кадров. Работой можно обеспечить ещё четверть миллиона человек. Нам требуются, прежде всего, специалисты. 80 процентов британских фирм перестали заниматься обучением молодых кадров на производстве. Не хватает штукатуров, жестянщиков, электриков, столяров».

Дефицит кадров будет ощущаться и впредь, уверен Шон Бамфорд из Британского конгресса тред-юнионов (объединяющего 69 отраслевых профсоюзов). Во всяком случае, в Лондоне. Строительная отрасль здесь и так на подъёме, а тут ещё британская столица была выбрана местом проведения Летних олимпийских игр...

- «Раньше Великобритания приглашала на работу строителей из Ирландии. Но, поскольку и там сейчас экономический бум, особенно в сфере строительства, то многие ирландцы предпочли вернуться на родину. Им на смену пришли трудовые мигранты из Восточной Европы, прежде всего из Польши».

Решение не ограждать свой рынок труда от притока рабочей силы из новых стран ЕС позволяет Великобритании успешно бороться с нелегальной миграцией, собирать больше налогов и следить за соблюдением работодателями минимального уровня оплаты труда. Шон Бамфорд обращает особое внимание на тот факт, что...

- «82 процента зарегистрированных трудовых мигрантов из Восточной Европы - это молодые люди в возрасте от 18 до 34 лет. Большинство из них приезжают сюда подзаработать, а не пользоваться благами нашей социальной системы. К тому же наёмные рабочие из новых стран-членов ЕС могут рассчитывать на помощь государства лишь после того, как беспрерывно проработают в Великобритании не менее 12 месяцев».

Представление о том, что все польские гастарбайтеры хотят остаться в Великобритании навсегда, не более чем миф, уверен Шон Бамфорд. Стефан, молодой штукатур из Варшавы, - наглядный тому пример.

- «Я хочу ещё здесь поработать, поднабраться опыта, а года через три-четыре - вернуться в Польшу. Там моя семья, мои корни».

А вот земляк Стефана Ян подумывает о том, чтобы остаться жить в Лондоне. Здесь он уже четыре года.

- «Денег тут больше, а жизненный уровень - выше. В Лондоне я получаю в шесть раз больше, чем у себя на родине. Если получится, куплю себе в Польше на эти деньги домик».

Ян мечтает стать прорабом. На вопрос о том, комфортно ли он себя здесь чувствует, отвечает с усмешкой:

- «Мы обходимся дешевле, а работаем, как мне кажется, усерднее. Конечно, меня воспринимают как иностранца. С британцами у нас существует негласное соглашение: они дают нам работу, а мы за это её хорошо выполняем».

Оценивая работу своих подопечных из Восточной Европы, прораб Барри не скупится на похвалу:

- «Если я говорю им, что мы начинаем в восемь утра, то они приходят без четверти, быстро переодеваются и ровно в восемь уже работают. А их коллеги-британцы - хоть и говорить мне об этом неприятно - приходят без пяти восемь, не спеша переодеваются и появляются на рабочем месте в четверть девятого. Если мы официально заканчиваем работу в четыре, то британцы собираются домой уже в полчетвёртого, а их коллеги из Восточной Европы начинают убирать инструменты без пяти четыре».

Поэтому, говорит Барри, если бы ему пришлось выбирать, кого взять на работу - одинаково хорошо знающих своё дело британца или восточноевропейца, он всегда сделает выбор в пользу последнего.

Между тем страны Восточной Европы, ещё недавно являвшиеся поставщиками рабочей силы на рынок труда ЕС, сами начинают привлекать гастарбайтеров. В Чехии, например, сегодня работают до трёхсот тысяч украинцев, работают, как правило, нелегально, довольствуясь невысокой зарплатой и не требуя особых условий и социальных гарантий. Подробности - в сообщении, подготовленном Петером Хорнунгом.

Прага переживает настоящий строительный бум. Желающих заиметь собственный дом или квартиру становится здесь всё больше. Из-за дефицита рабочей силы на стройки теперь всё чаще вербуют гастарбайтеров, в основном выходцев с Украины. 30-летний Андрей - один из них:

- «Я приехал сюда в 2004 году, как и многие другие. Дома работы нет. Поэтому здесь на стройках мы готовы делать всё, чтобы ни предложили... Берёмся за любую работу. С семи утра до полшестого вечера мы на стройке. В т.ч. в субботу и воскресенье».

Андрей не жалуется. Он здоров и, по его словам, заработанных денег ему пока вполне хватает:

- «Ясное дело, зарабатываем мы меньше, чем чехи, но больше, чем могли бы заработать на Украине. Нас рассматривают только как дешёвую рабочую силу, но что поделаешь? Мы здесь на положении рабов».

С Андреем согласны многие гастарбайтеры с Украины. Почти все они живут и работают в Чехии нелегально. Потенциальные работодатели этим пользуются. Запросы у бесправных нелегалов скромные. Даже не получив заработанных денег, жаловаться в полицию они не побегут, говорит украинский журналист Алексей:

- «Это ведь самые бедные люди, отправившиеся на Запад в поисках заработка. Оформить должным образом разрешение на работу и другие необходимые документы крайне тяжело. Поэтому многие из них прибегают к услугам посредников, искушённых в бюрократических тонкостях. Такие услуги стоят очень дорого. Те, кто нашёл работу через посредника, отдают ему почти две трети заработка».

Алексей знает, о чём говорит. Он работает в журнале «Barogi», целевой аудиторией которого являются живущие в Чехии украинцы. Таковых, по приблизительным оценкам, от 150 до 300 тысяч. Получить более точные данные вряд ли возможно: гастарбайтеры-нелегалы стараются лишний раз не выходить на улицу.

- «Эти люди прячутся по домам. Работа - дом: вот и весь их маршрут. Возможности интегрироваться в местное общество у них нет»,

- констатирует Алексей. Поэтому на первый взгляд кажется, что украинских гастарбайтеров в Чехии нет вовсе, и тем не менее они повсюду - просто боятся слишком часто появляться на людях. Они работают электриками и садовниками, уборщицами и нянями, в общем, заполняют на рынке труда нишу низкооплачиваемых специальностей. Местные жители берутся за подобную работу крайне неохотно, так что дефицит кадров именно в этой сфере существует постоянно. А гастарбайтеры готовы работать в прямом смысле за гроши, добавляет Алексей:

- «Платят им мало. Чех, занятый в строительной сфере, зарабатывает в пересчёте примерно семь евро в час. Украинец, выполняющий ту же самую работу, не получает и двух евро».

Отправляясь на Запад в поисках работы, украинские гастарбайтеры неслучайно оседают именно в Чехии. Страна переживает экономический бум, повсюду требуются рабочие руки. Именно поэтому многие выходцы из Восточной Европы, раньше стремившиеся попасть в Мюнхен или Париж, сегодня едут в Прагу, Брно или Пльзень. Кстати, ещё и потому, что близкий к украинскому языку чешский выучить им легче, чем немецкий или французский. Однако на иммиграционной политике местных властей всё это пока не сказалось. Получить официальное разрешение на пребывание и работу, как и прежде, удаётся далеко не всем…