Галина Кожевникова: Идея народных дружин - это признание бессилия государства

По мнению Галины Кожевниковой, представление о пользе дружин это ностальгическая мифология из советского прошлого.

Deutsche Welle: В Госдуму внесен проект закона "Об участии граждан в охране общественного порядка", который должен создать правовую основу для деятельности народных дружинников. Дружинники на улицах российских городов могут появиться уже летом. Как вы относитесь к этой инициативе?

Галина Кожевникова: На самом деле народные дружинники действуют уже давно в огромном количестве мест, и регулируется это какими-то местными подзаконными актами. В принципе для того, чтобы это функционировало, никакой специальный закон не нужен, нужен просто милиционер, который готов с этими дружинниками ходить. Это широко практикуется различными праворадикальными движениями, у которых есть контакт милицией. То же самое Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ) проводит антимигрантские рейды в сопровождении милиции, что придает законности их действиям. Вот дошли руки до такого закона и на федеральном уровне.

- Случайно ли то, что был выбран момент кризиса для принятия такого закона?

- В этом смысле выбран хороший повод - момент кризиса, потому что сейчас идет большое количество спекуляций о том, что безработные мигранты начнут резать горожан крупных городов. Но это пропаганда, не более того. Это PR-талант авторов закона, которые могут вовремя преподнести свой продукт для того, чтобы этот продукт рассматривался, как полезный.

Но мне не нравится вообще идея народных дружин, потому что, на мой взгляд, это признание бессилия государства. Если государство считает, что огромный аппарат милиции, миллионы людей, не могут обеспечить порядок на улицах, и нужно призывать еще каких-то дружинников, то, по-моему, это провал государства.

- Как этим законом могут воспользоваться праворадикальные организации?

- Реально, этот закон не несет в себе никакой ксенофобной нагрузки. Другое дело, что, действительно, сейчас в этом законе более всего заинтересованы именно такие группы, как ДПНИ. У них просто кровная заинтересованность, поскольку они потеряли мощное лобби в Государственной Думе. Ведь они не смогли провести туда ни одного депутата, утратили то, что было, а в прошлом составе их был десяток. На вскидку могу назвать Курьяновича, Бабурина, Савельева, Черепкова, и так далее. Поэтому, если примут такой закон, то сотрудничество таких организаций с милицией немедленно повысит их статус.

- То есть, фактически, это будет легальное сотрудничество?

- Оно не будет на уровне организаций. Оно в общем и сейчас есть. Они же не приходят в милицию и не говорят, что мы из ДПНИ, давайте, мы с вами будем сотрудничать. А приходят как простые граждане и говорят: "Я хочу помочь органам правопорядка, патрулировать свой двор", поэтому давайте сделаем дружину, вы дайте нам милиционера, а мы будем выявлять нелегальных иммигрантов. А то, что эта дружина не имеет права ни паспорта проверять, ни, тем более, принимать какие-либо меры реагирования, это уже никого не интересует, потому что у нас мало кто законы знает.

- Как так получилось, что государство не справляется со своими прямыми обязанностями, и сейчас пытается переложить эти обязанности на кого-то другого?

- Тут очень много причин, и они разные, от социальных до политических. В политическом смысле проблема заключается в том, что в какой-то момент наша политика стала целиком манипулятивной, и любое явление стало восприниматься как инструмент манипуляции. Стало совершенно невозможно разговаривать ни о каких реальных проблемах. Государство живет по принципу, что если о чем-то не говорить, то, может, все само рассосется. А проблемы имеют свойство усугубляться, а не рассасываться, и это касается не только милиции, но и национализма, и других вещей.

- Многие сейчас вспоминают советский опыт, тогда были дружинники и они приносили пользу. Насколько справедливы подобные сравнения?

- Представление о пользе дружин - ностальгическая мифология. Конечно, нет абсолютно бесполезных начинаний, и где-то дружины способствовали охране порядка, но в целом это опыт негативный. Если милиционер хотя бы приносит присягу, то дружинник вообще ничего не приносит, его действия ничем не ограничены. Человек наделяется властью такой же, как и милиционер, развращающей на самом деле властью, властью силы, и он ничем не сдерживается, пусть даже присягой. Каким бы эфемерным ни казалось это ограничение. В советское время было и насилие со стороны дружинников, и произвол. Так что я не думаю, что опыт советских дружин, в целом, позитивен. Он скорее негативен с вкраплением некого позитива.

- А что касается постсоветского опыта?

- Все до единого действия народных дружин в постсоветский период, о которых мне известно, негативные. Можно, например, вспомнить уже немного подзабытое убийство перуанского студента в Воронеже. Его же убили люди, которых прекрасно знало местное ФСБ. И оно потом заявило, что да, эти люди патрулировали парк на предмет выявления наркоторговцев, ошиблись ребята, не того убили. Те сотрудники ФСБ, которые делали заявление, вполне воспринимали тех бойцов, как патрульных, как народную дружину, которые защищают город от наркотиков.

Беседовал Владимир Сергеев