В Германии намерены усилить парламентский контроль над деятельностью спецслужб
18 декабря 2008 г.
Первый канцлер ФРГ Конрад Аденауэр (Konrad Adenauer) еще в 1956 году счел необходимым установить парламентский контроль за созданными в послевоенные годы в новой Германии Федеральной разведывательной службой (BND), Ведомством по охране конституции и Службой военной контрразведки.
С тех пор немецкое правительство обязано информировать об их деятельности парламентариев - членов контрольной комиссии бундестага. Как правило, эту функцию берет на себя руководитель Ведомства федерального канцлера, который одновременно является и координатором спецслужб ФРГ.
"Деликатная" комиссия
В настоящее время в составе комиссии 9 депутатов бундестага - по три от фракций правящих партий СДПГ и блока ХДС/ХСС, по одному от оппозиционных "зеленых", либералов из СвДП и Левой партии.
При формировании этого парламентского органа то и дело возникают острые дебаты. В 80-е и 90-е годы прошлого века небесспорным было участие в работе "деликатной" комиссии "зеленых" депутатов, к которым правившие тогда респектабельные партии поначалу относились с недоверием. Позже не очень "благонадежными" стали считаться парламентарии из посткоммунистической Левой партии, преодолевшей на выборах 5-процентный барьер и теперь уже закрепившейся в бундестаге. На место в контрольной комиссии, однако, имеют право претендовать все представленные в парламенте партии. Правда, разглашать полученные сведения им закон запрещает.
Без диктофонов и блокнотов
Учитывая деликатность обсуждаемых вопросов, заседания комиссии проходят в глухом звукоизолированном подвале без окон. На входе полагается сдать мобильные телефоны, ручки. Ничего записывать нельзя.
Тем не менее, секретные сведения из парламентского подземелья то и дело таинственным образом просачиваются в печать. Поэтому о еще незавершенных операциях спецслужбы предпочитают парламентариям не сообщать, хотя в законе и записано, что "федеральное правительство всеобъемлюще информирует парламентскую контрольную комиссию о повседневной деятельности спецслужб и их операциях особого значения".
Так было, например, весной 2008 года, когда об операции сотрудников BND в Лихтенштейне по выявлению лиц, заподозренных в отмывании денег и уклонении от уплаты налогов в Германии, первыми узнали журналисты, а членов парламентской контрольной комиссии проинформировали только постфактум.
Представитель партии "зеленых" Ханс-Кристиан Штрёбеле (Hans-Christian Ströbele) тогда ужасно возмущался и требовал от федерального правительства выполнить свое обязательство и всеобъемлюще проинформировать контрольную комиссию. "Нетерпимо, что каждые пару дней мы узнаем по чуть-чуть новости об этом из средств массовой информации", - говорил он.
Депутат в роли следователя прокуратуры?
Эта и некоторые другие сомнительные операции немецких спецслужб, в частности, до сих пор не проясненная окончательно роль агентов разведки ФРГ в Багдаде перед началом и во время американского вторжения в Ирак, убедили немецких парламентариев в необходимости реформировать и усилить политический надзор за работой "рыцарей плаща и кинжала".
"В общем и целом необходимо улучшить контроль над спецслужбами. Поэтому нужна реформа", - убежден председатель комиссии, социал-демократ Томас Опперман (Thomas Oppermann).
Депутаты намерены расширить компетенции комиссии, установить санкции в отношении правительства на тот случай, если высшие чиновники скрывают деликатную информацию, ввести пост специального парламентского уполномоченного, который бы постоянно, а не от заседания к заседанию, получал информацию об операциях спецслужб:
"Мы хотим иметь специального уполномоченного в комиссии, чтобы он - по нашему поручению - поддерживал контакт со спецслужбами, имел доступ к их оперативным делам, беседовал с ответственными лицами и докладывал нам", - заявил член парламентской контрольной комиссии, депутат от ХДС/ХСС Ханс-Петер Уль (Hans-Peter Uhl).
Такой уполномоченный, с точки зрения некоторых парламентариев, должен быть наделен правами следователя прокуратуры, то есть иметь возможность требовать предоставления любых документов и любых сведений от спецслужб, других органов правопорядка, министерств, ведомств и судов.
Правда, по мнению управляющего делами фракции ХДС/ХСС Норберта Рётгена (Norbert Röttgen), он не должен начинать расследование по собственной инициативе.
"Мы против того, - указал политик, - чтобы уполномоченный по спецслужбам стал аналогом уполномоченного по делам бундесвера. Он должен стать инструментом, помощником, который бы выполнял задания и указания комиссии с целью осуществления парламентского контроля".
Дефицит знаний и гласности
Оппозиционные либералы и "зеленые", в свою очередь, хотели бы иметь возможность привлекать к работе в комиссии экспертов - хотя бы одного на каждого члена комиссии. Парламентарии - не специалисты в сложной материи спецслужб и в некоторых их комбинациях без помощи людей компетентных разобраться не могут. "Нам срочно нужны эксперты, которые бы нам помогали", - требует член комиссии от СвДП Макс Штадлер (Max Stadler).
Социал-демократы, однако, считают, что расширение круга лиц, имеющих доступ к совершенно секретным документам, повысит риск утечки информации.
Такие утечки происходят и сейчас, хотя члены контрольной комиссии обязаны хранить молчание обо всем увиденном и услышанном на своем заседании. Они имеют право только публично оценивать состоявшееся разбирательство: мол, та или иная спецслужба действовала правильно или нет, поведение того или иного высшего государственного чиновника было безупречным или не совсем. На практике же сплошь и рядом случается, что члены комиссии выступают с разными, порой противоречащими оценками.
Поэтому левые и некоторые социал-демократы считают необходимым предоставить парламентариям право - с согласия правительства - высказывать не только оценки, но и информировать общественность о сути дела, приводить конкретные данные об операциях спецслужб.
Немецкие либералы, кроме того, требуют, чтобы правительство и спецслужбы были обязаны информировать парламентариев обо всех проводимых операциях, а не только, как сейчас, уже завершенных и имеющих "особое значение".
Никита Жолквер