Бразилия: гетто для богатых или тюрьма класса люкс
Из сорока тысяч убийств, которые совершаются в Бразилии каждый год, львиная доля приходится на семнадцатимиллионный Сан-Паулу. Здесь нередки случаи взятия в заложники обеспеченных бразильцев или отпрысков богатых семей с целью получения выкупа. Поэтому представители среднего и высшего класса, а также многие сотрудники иностранных фирм, живущие и работающие в Бразилии, предпочитают укрываться от нищеты и преступности в "гетто для богатых". Там, говорит маклер по продаже и сдаче недвижимости в аренду Моника Мелло, они могут чувствовать себя также спокойно, как дома, в Западной Европе:
«Спрос на жилье в этих районах невероятно высок, в том числе и среди иностранцев. Все хотят жить в таких домах, во дворе которых дети спокойно могут играть. А потому списки желающих, снять или купить жильё в таких районах, составляются задолго до сдачи жилых комплексов в эксплуатацию. Я согласна, что внешне они похожи на тюрьму: высокие стены, ограждения из колючей проволоки под напряжением, вооружённые охранники, патрулирующие территорию. Однако это очень комфортабельная тюрьма, где в вашем распоряжении могут быть до двух тысяч квадратных метров земли, много зелени, волейбольные площадки, теннисные корты, бассейны ... Среди моих клиентов помимо состоятельных бразильцев много американцев, голландцев, испанцев, а также немцев. Строительные фирмы борются за подряды на постройку жилых комплексов для богатых».
Всего пять лет назад в подобных гетто в Бразилии проживало не более полумиллиона человек. Сегодня это число возросло вдвое. Почти в каждой провинции, в пригородах административных центров существуют такие районы. Только в Сан-Паулу их насчитывается около трёхсот. Всего же, если учесть людей, проживающих на виллах, расположенных в огороженных полицейскими кордонами респектабельных кварталах бразильских мегаполисов, число привилегированных жильцов в стране достигает шести миллионов. В настоящее время в Бразилии полным ходом идёт строительство еще десяти жилых комплексов для богатых, каждый из которых рассчитан в среднем на 1300 вилл. Социолог Фрей Бетто из Сан-Паулу в шутку называет гетто для богатых «тюрьмами класса люкс».
«Мы – чемпионы мира по футболу, но, к сожалению, и впереди всех, что касается социального неравенства. Вместо того, чтобы бороться с причинами, порождающими нищету, социальное расслоение общества и несправедливость, элита скрывается в роскошных кварталах, изолированных от остального мира и реальности. Однако этим не остановить насилие, взятие в заложники, грабёж и бандитизм. Необходимо, прежде всего, решить проблему занятости. Только тогда удастся сократить пропасть между богатыми и бедными, повысить уровень жизни. Пока же 10 процентов населения Бразилии распоряжается двумя третями всех доходов в стране».
Эксперты предупреждают и о другой опасности. По их мнению, бегство преуспевающего класса из городов может иметь роковые демографические последствия. В то время, как элита передвигается в бронированных лимузинах или на вертолетах, закупается в охраняемых супермаркетах, работает в скрытых от глаз бюро, живет в "гетто для богатых", бразильские города приходят в запустение.
Лесото: смерть за два пакета кукурузной муки
Преступность, порождённая бедностью - явление, к сожалению, повсеместное. Однако можно ли назвать преступлением кражу ребёнком булки хлеба, если на этого его подтолкнул голод? Между тем, многие подростки, отбывающие наказание в тюрьмах Лесото, оказались там именно за кражу продуктов питания. Лесото - небольшое горное королевство, анклав, окружённый со всех сторон территорией Южно-Африканской Республики. От ЮАР, где трудятся многие гастарбайтеры из Лесото, а не от правящего монарха во многом зависит благосостояние подданных этого африканского королевства. За редкими исключениями из западных стран только Германия оказывает целенаправленную помощь Лесото. Однако этого явно недостаточно.
Семилетний мальчик украл кусок хлеба. За это он был убит владельцем магазина. Десятилетнюю девочку забили до смерти только за то, что она украла два пакета кукурузной муки. Подобные сообщения не редкость в Лесото, где по данным гуманитарных организаций, голод угрожает каждому пятому жители страны. Дефицит продовольствия заставляет многих идти на крайние меры. А потому количество краж продуктов питания неуклонно растёт, вследствие чего всё больше детей оказывается в тюрьмах, как этот 12-летний подросток.
Голод заставил украсть его 7 сосисок. За это он был приговорён к трём годам тюрьмы. Законы Лесото позволяют бросать детей за решетку. По мнению парня, это несправедливо, ведь он просто хотел есть.
«Мама пообещала, что будет навещать меня в тюрьме. Однако я не видел её уже три месяца. У неё нет денег, чтобы добраться сюда на машине».
От горной деревушки, где живёт мать несовершеннолетнего арестанта, до тюрьмы, расположенной в столице Лесото Масеру, такси стоит три евро. Целое состояние для большинства подданных королевства. Многие из них целые дни проводят в поисках чего-нибудь съестного. В ход идут и размолотые корни, и разваренные стебли с кукурузных полей, с которых уже снят урожай, и мучная пыль с мельниц. По словам четырнадцатилетнего Димикатсо на эти поиски уходят его силы и время:
«Я бросил школу, так как у меня всё время уходит на поиски еды. Когда мне везет, то я нахожу что-нибудь».
Дети борются за выживание в одиночку. Ведь родители многих из них умерли от СПИДа. Страшная болезнь выкосила целые деревни. Только в крошечной горной деревушке Ханентвансу сегодня живёт 20 сирот, родители которых умерли от СПИДа
«С тех пор, как умерли мои родители, я не хожу в школу. Я должен присматривать за козами. Денег на пастуха у меня нет», - говорит один их этих сирот, в наследство которому достались семь коз. 11-летний Кеке Рапидсо тоже сирота. Однако его ситуация намного хуже. После смерти родителей он остался без всего:
«Я всегда испытываю голод, даже тогда, когда ложусь спать. Мои родители умерли, а все соседи уехали в город».
Чем меньше в стране продовольствия, тем труднее становится жизнь брошенных на произвол судьбы детей.
«Мы должны быть всё время на стороже, так как у нас крадут скот. Недавно какой-то человек жестоко избил меня, когда хотел украсть мою корову».
В страхе дети собираются в небольшие группы и бегут в надежде на помощь государства в столицу Лесото Масеру. Однако пока никому из них не удалось добиться от властей хоть какой-либо поддержки. В отчаянии дети в поисках съестного вынуждены слоняться по городским помойкам Масеру или красть продукты питания в магазинах. Так что это только вопрос времени, когда они угодят за решётку. Печальная ирония: в тюрьме, по крайней мере, им гарантировано хоть какое-то питание.
Норвегия: как сохранить национальную самобытность саамов?
А теперь предлагаю вам с юга Африки перенестись на самый север Европы. Здесь на территории Норвегии, Швеции, Финляндии и российского Кольского полуострова проживают саамы – представители небольшой народности численностью в 70 тысяч человек. Культура этого в прошлом кочевого народа отличается крайней миролюбивостью, что, в свою очередь, и послужило основной причиной её постепенного исчезновения. Однако после долгого периода насильственной ассимиляции и вытеснения в последнее время у саамов появилась надежда на культурное возрождение. Их язык, музыка, народные промыслы сегодня переживают не то чтобы ренессанс, но, по крайней мере, сохраняются и поддерживаются государством, таким, например, как Норвегия.
«Ты можешь отобрать у меня все, кроме моей гордости», - в полный голос поёт Ранхильд Нистад - вице-спикер саамского парламента в норвежском городке Карасйок. В своих песнях саамы на протяжении тысячелетий воспевают героев народного эпоса, животный мир и красоту Скандинавии. Во времена, когда Ранхильд Нистад еще ходила в школу, а было это в пятидесятых годах, исполнять саамские песни в общественных местах было запрещено. И вообще, язык саамов был запрещён. По мнению тогдашних властей, то был наиболее действенный способ заставить саамов изучать либо норвежский, либо финский, либо шведский язык, в зависимости от того, где проживала в то время та или иная саамская семья.
«В школе нам никогда не рассказывали о наших народных героях, о нашей истории. В учебниках можно было найти лишь одно единственное упоминание о нас: «В Финляндии жили саамы. Они занимались разведением северных оленей».
Сегодня внуки Ранхильды Нистад учатся в школе на родном языке. Язык саамов был включен в список предметов, преподаваемых в университете норвежской столицы. В 60-х годах саамам было официально предоставлено право сохранять и развивать свои культурные традиции. Не удивительно поэтому, что 28-и летний Джон Маркус, родивший в семье оленеводов в Швеции, а сегодня живущий в Норвегии, разговаривает со своим двухлетним сыном только на родном языке:
«Раньше считалось, что наша культура будет ассимилирована и таким образом исчезнет, что у неё нет будущего. Однако этого не произошло, и сегодня как никогда много саамов говорят на своём языке. Пока наши дети будут говорить на нашем языке и тем самым сохранять частицу нашей культуры, у нас есть будущее».
Действительно, сегодня у саамов своё радио, своё телевидение и свои газеты. Однако не так-то просто в век высоких технологий сохранять культуру, непосредственно связанную с природой. Сейчас только десять процентов всех саамов занимаются оленеводством. При этом они используют вертолеты и снегоходы, а для забоя скота – специально созданные для этого передвижные установки. От романтической близости к природе практически ничего не осталось. И тем не менее саамы стараются сохранить свою самобытность, прежде всего в языке, в котором существует около двухсот эпитетов для снега. Рассказывает Пол Хиванд, работающий в норвежском парламенте саамов:
«Нам хотелось бы сохранить целый ряд разных по своей значимости особенностей нашей культуры. Это и наши яркие национальные наряды, и традиционные понятия о семье, о воспитании детей».
Многие норвежские саамы считают, что вступление Норвегии в Европейский Союз заставит правительство страны выделять больше средств на поддержание их самобытной культуры, как это происходит, например, в Финляндии или в Швеции. Однако, как считает Пол Хиванд, только деньгами проблему сохранения национальной самобытности не решить. Вероятно, сочетание традиций и современного образа жизни и есть наиболее приемлемый рецепт. Доказательством тому служит творчество саамской певицы Мари Бойне.