Байройт: территория музыки

"Религией звука" называет Дитер Шнебель (Dieter Schnebel), современный немецкий композитор и теолог, квинтэссенцию поздних музыкальных драм Рихарда Вагнера. Есть остаться в рамках этой метафоры, то можно сказать, что в августовском Байройте ежевечерне совершаются литургии. Знаменитый "бревенчатый театр", как назвал в свое время Фестшпильхаус Чайковский, - нечто вроде Храма, в котором поклоняются Божеству. Щедро смешивая языческие и христианские элементы, Вагнер создал религию по сути атеистическую, не обещающую спасения, но лишь растворение в зуке. Единственное божество здесь - сама музыка. Это одновременно возвышает и снижает значение исполнителей и исполнения: как ни верши литургию, она все равно останется литургией.

Качество, проверенное временем

Если говорить об общем музыкальном уровне фестиваля, то он привычно высок, хотя и без ярких звезд и открытий среди исполнителей. Учитывая, что с партиями Брюнхильды (или Брунгильды в традиционно-оперном варианте), Зигфрида, Вотана, или даже Тристана с Изольдой во всем мире качественно может справиться лишь горстка певцов, график выступлений которых расписан на годы вперед, байройтский ансамбль является лишь очередным профессионально разложенным и удачно сошедшимся пасьянсом. Линда Уотсон (Linda Watson), Брунгильда, и Ирене Теорин (Irene Theeorin), Изольда, при всей техничности явно недодали своим героиням присущего им блеска. Роберт Дин Смит (Robert Dean Smith) и Кристиан Франц (Christian Franz), два американца в ролях Тристана и Зигфрида, демонстрируют высокие вокально-атлетические качества, но не более того.

Сдержанность музыкального дизайна и тщательность в деталях, отличительные черты дорогого автомобиля, присущи и работе дирижеров "Тристана" и "Парсифаля" Петера Шнайдера (Peter Schneider) и Даниэле Гатти (Daniele Gatti).

Властелин "Кольца"

Все они как будто подчеркивают своей скромностью центральный характер фигуры дирижера "Кольца Нибелунга" Кристиана Тилемана (Christian Thielemann). Его прочтение пятнадцатичасовой партитуры вполне можно определить как "гезамткунстверк" - совокупное, цельное художественное произведение.

Несколько упрощая картину, можно сказать, что отличает хорошее исполнение Вагнера от плохого: в плохом музыка распадается на привычные "хиты" и невыносимо долгие и скучные разговорые сцены. "О чем там Вотан толкует с Фрикой в течение полутора часов?" - сокрушался один мой знакомый композитор. Исполнение Тилемана не допускает таких вопросов. Музыка Вагнера, как полноводный и мощный поток, несется на стремнине и тихо струится у берегов, образует небольшие водовороты, но не теряет мощного, однажды выбранного высшей волей направления. Тилеман поднимается над пресловутой "немецкостью" музыки Вагнера, его исполнение на редкость модернистично. Иные ударные пассажи, вроде марша из "Гибели богов" или увертюры ко второму акту "Зигфрида", насколько вотканы в музыкальное полотно вагнеровского повествования, что оказываются почти незаметными.

"Неблагодарность есть мой удел", -

...сетует один из героев "Кольца"- бог огня Логе. Его реплику мог бы сделать своим актуальным девизом постановщик вагнеровской тетралогии Танкред Дорст (Tankred Dorst). Подменив пять лет назад внезапно отказавшегося от байройтского ристалища Ларса фон Триера, Дорст, тогда 79-летний, взвалил на себя тяжкую и неблагодарную задачу: в сжатые сроки поставить грандиозный спектакль и представить его на суд публики, уже разочарованной отказом звездного кино-датчанина. Спектакль Дорста был освистан, провален, раскритикован как "старческий" и "неинтересный".

Когда репутация постановки разрушена до такой степени, как произошло с "Кольцом", это делает ее в некотором смысле неуязвимой для дальнейших нападок. И те же критики, откинувшись (насколько это позволяют жесткие байройтские сидения) на спинки своих кресел, неожиданно замечают в трактовке Дорста неоспоримые достоинства. По сути, постановщик имел лишь одну цель: вернуть вагнеровской мифологии ее мистическое измерение, избавиться от пресловутых "богов с портфелями" и "героев в шинелях". Это ему в значительной мере удалось. По-своему трогательно и то, что Танкред Дорст и на четвертый год жизни своего спектакля продолжает над ним работать, воздавая должное знаменитому байройтскому "принципу мастерской": режиссер не умывает руки после премьеры, но обязан год за годом возобновлять свою постановку. Дорст подошел к этой задаче не формально, в спектале действительно много что изменилось, и в лучшую сторону: например, существенно снизилось количество назойливых статистов, изображавших в ряде ключевых сцен вторжение современности в мир богов и героев.

Банальное и высокое

В течение первых фестивальных недель традиционно публикуются и точные цифры очередной байройтской статистики. На этот раз она выглядит следующим образом: в продажу поступили 54 тысячи билетов (на тридцать представлений в театре, вмещающем ровно 1974 зрителя). В положенный срок в фестивальное бюро поступили 438 136 заявок из восьмидесяти стран (в их числе около тысячи заявок - из России). Таким образом, удовлетворены были лишь 12,3 процента жаждущих. Остальные получили вежливое письмо с рекомендацией о возобновлении очереди на следующий год и с соответствующим формуляром.

Дорогие заявители из России: не поленитесь заполнить его. Байройт стоит того!

Автор: Анастасия Рахманова
Редактор: Ефим Шуман