Зубаревич: Добывающие отрасли промышленности в РФ падают
27 сентября 2024 г.
Российское правительство намерено в будущем году значительно (на 10 процентов) уменьшить расходы на соцполитику - выплаты пособий и пенсий. Сэкономленные средства, очевидно, будут направлены на финансирование продолжающейся войны в Украине. Как сообщило агентство Bloomberg, военные расходы в проекте бюджета на 2025 год составят 13,2 трлн руб, что фактически в два раза больше, чем на социальные нужды. Прокомментировать процессы, происходящие в российской экономике, DW попросила известного экономиста, специалиста в области социально-экономического развития регионов, социальной и политической географии, профессора МГУ Наталью Зубаревич.
DW: Наталья Васильевна, судя по публикации Bloomberg, данное ранее правительством обещание не повышать военные расходы бюджета не будет выполнено. Что, на ваш взгляд, хочет российская власть сказать этим проектом бюджета?
Наталья Зубаревич: Это очень ожидаемо, поэтому я не давала никаких комментариев, пока не стало более-менее понятно, что, действительно, расходы на нацоборону вырастут на 22 процента. Это заоблачная цифра - только на нацоборону больше 13 трлн руб. Что это значит? Значит, что все продолжится. Что тут комментировать? Все понятно и очень печально.
- С расходами все более или менее понятно. А насколько объективны расчеты российских властей с точки зрения поступления доходов? Во-первых, как я понимаю, это налоговая реформа и рост поступлений за счет прогрессивной шкалы. И за счет НДС?
- Нет, главное - это налог на прибыль. Повышение на 5 процентных пунктов - это 1,6 трлн руб. Это главный вклад. То, что налог на доходы физических лиц довеском пойдет в федеральный бюджет - это максимум еще полтриллиона. НДС еще меньше, потому что он с малого бизнеса. За первое полугодие 2024 года поступления налога на прибыль в бюджет субъектов федерации сократились на 10 процентов в рублях. Что будет в 2025-м большой вопрос, потому что прибыльность снижается, особенно у "сырьевиков", и все регионы с большой долей сырьевого бизнеса потеряли значимую часть поступлений налога на прибыль. Один пример. Кемеровская область, главный регион угледобычи в России, налог на прибыль упал на две трети, на 60 с лишним процентов. В главных нефтедобывающих регионах падения примерно на четверть.
В регионах с оборонной промышленностью, конечно, поступления налога на прибыль растут, но, извините, их прибыль не так велика, как прибыль "сырьевиков". Как поведут себя сырьевые цены в 2025 году мало кто знает, А те, кто знает, давно бы имели очень большой остров в личном владении где-нибудь в теплом море.
- Но при этом дефицит российского бюджета в 2024 году, как я понимаю, очень низкий?
- Пока. Да, вы правы. 0,2 процента ВВП исполнения по январю-августу. Очень и очень благоприятный результат. Но не будем забывать, что основные расходы, как региональных, так и федерального бюджета приходятся на конец ноября и декабрь. Напомню, в прошлом, 2023 году, картинка исполнения бюджета за 11 месяцев было тоже более-менее ничего, а за 12 месяцев она существенно ухудшилось. Смотреть по январю-августу - это немножко самонадеянно. Надо ждать итогов года.
- 2024 год был также взрывным с точки зрения роста зарплат. Везде выросли доходы. И особенно, как отметили многие эксперты и наблюдатели, это произошло в регионах. Картинка изменилась. Москва всегда была лидером по уровню доходов, а теперь это показывают регионы.
- Главный доходный источник бюджетов регионов сейчас - рост поступлений налога на доходы физлиц. Плюс 29% - фантастика просто. В рублях, конечно, без учета инфляции. Будет ли продолжаться гонка зарплат? Вопрос, ответ на который мы с вами пока не знаем. Потому что там два фактора. Первый, естественная невозможность бизнесам, у которых высокая доля затрат на персонал, без конца повышать заработную плату. Они упираются в потолок своей прибыльности. Поэтому по всем божеским законам гонка зарплат должна бы замедляться, и мы это в июле немножко видели. Если в первом квартале в рублях заработные платы выросли на 19 с лишним процентов, то в июле уже только на 15 с небольшим.
Но принимается новый бюджет с существенно возросшими расходами на национальную оборону. А в них зашита и заработная плата занятых в этих, скажем так, отраслях. У нас больше двух миллионов человек работает в ВПК. Это прежде всего, конечно, и те, кто непосредственно носит погоны, но еще в большей степени это те, кто работает на оборонных предприятиях. Там тоже придется повышать зарплату. То есть мы вполне в 2025 году можем получить еще один рывок роста заработных плат. Но спираль гонки зарплат без фактического повышения производительности труда - это путь в никуда. Однако новый бюджет показывает, что скорее всего этот путь в будущем году продолжится.
- Вы специализируется на социально-экономическом развитии регионов. Как они сегодня себя чувствуют в свете новых тенденций, которые есть и в бюджете, и в политике российского правительства?
- Принципиально ничего не поменялось. Вот уже второй год подряд опережающими темпами растет промышленное производство в регионах с высокой долей отраслей ВПК. Как мы увидели это в начале 2023 года, даже в самом конце 2022, так оно и катит. Когда я вижу, как в ранее страшно депрессивной Курганской области за январь-июль обрабатывающая промышленность выросла на 48 процентов, то понимаю, сколько боевых машин пехоты дополнительно построил Курганмаш.
Вторая главная тенденция, которая проявилась уже в 2023-м году: это снижение объемов добывающей промышленности в большинстве главных сырьевых регионов. Это Кемеровская область, Ханты-Мансийский округ, Сахалин. Речь идет о снижении темпов добычи в интервале 4-5 процентов к тому же периоду предыдущего года. Поэтому добывающая промышленность, в отличие от обрабатывающей, где очень высокую долю занимает оборонка, чувствует себя иначе. Она падает. Там несколько факторов. И сделка ОПЕК+, и снижение объемов добычи нефти. "Газпром" потерял главный рынок сбыта, и уже в 2023 году добыча газа сократилось где-то на 9-10 процентов. В 2024 они немного отыграли, у них был некоторый плюс. Потому что, во-первых, газ нужен внутри страны, во-вторых, стали больше производить минеральных удобрений.
То есть, если в оборонке мы видим вот это бесконечное движение вверх, то в большинстве отраслей ситуация иная. Линейных трендов, в основном, нет. Кроме, разумеется, оборонки.
Если мы берем строительство, то самое важное - замедлился рост строительства на Дальнем Востоке. И это очень существенно, потому что там главные деньги вкладывали в расширении Транссиба и БАМа. Это две железные дороги, которые фактически позволяют России переориентировать свою внешнюю торговлю на восток. Это означает, что либо нет денег, в чем я сомневаюсь, либо просто острейшая нехватка работников, не позволяющая увеличивать объемы производства - даже в таких критически важных, как считают российские власти, местах, как Дальний Восток.
Пока ничего смертельного с точки зрения экономики не произошло. Но вот этот бесконечный рост ВПК рано или поздно отольется российской экономике очень непростыми последствиями. Трансформации происходят. И вкупе с резко возросшими расходами на ВПК, которые будут расти и дальше, мы начинаем ощущать, что внутри этого удивительного существа под названием российская экономика какие-то процессы идут, которые точно не характеризуют мир спокойствия и благолепия. Потому что там накапливаются дисбалансы, а экономика рано или поздно наказывает за дисбаланс.
- И последний вопрос. Он касается демографии.
- А там всё понятно: рождаемость продолжает снижаться, смертность начала расти.
- Но российские власти предпринимают попытки что-то наладить, вот, например, сейчас обсуждают наказание за пропаганду идеологии чайлдфри.
- При такой возрастной пирамиде рождаемость в России как минимум не будет расти до конца двадцатых годов. А смертность после некоторой паузы вновь начала расти, потому что население стареет. Мы потеряем в 2024 году за счет естественной убыли населения не менее 600 тысяч человек, скорее даже 650 тысяч. Плюс к этому у нас резко сократился миграционный прирост в страну. Депопуляция будет ускоряться, и какие бы законы не принимали в Госдуме, и что бы ни говорили лица, ответственные за демографическую политику, сделать с этим практически ничего нельзя.