Северная Салтовка в пригороде Харькова. Что там сейчас

Северная Салтовка - крупнейший микрорайон Харькова, где до полномасштабного вторжения России жили более 300 тысяч человек. Просторные улицы здесь плотно застроены светло-серыми панельными многоэтажками. Именно в них прилетели первые российские снаряды утром 24 февраля.

Из-за российских обстрелов в Харькове повреждено более четырех тысяч домов, почти в треть из этих зданий были прямые попадания. Такие цифры приводит заместитель директора департамента жилищно-коммунального хозяйства Харьковского городского совета Евгений Пасенов. С мая, после первого контрнаступления ВСУ и освобождения пригорода Харькова, местные власти начали ремонтировать поврежденные дома - в основном окна и кровлю, что было менее затратным. "Хотели уберечь имущество людей и в будущем вернуть их домой", - объясняет чиновник.

Северная Салтовка похожа на выгоревшие ульи

Сейчас в Харькове проживает большая часть довоенного населения - более одного миллиона человек. Бизнес возобновляет работу, а на дорогах становится все больше машин. В то же время в Северной Салтовке до сих пор малолюдно - здесь, по информации городских властей, повреждены абсолютно все дома.

Весной эти многоэтажки с пустыми окнами и почерневшими стенами были похожи на выгоревшие ульи. Сейчас Северная Салтовка напоминает скворечники - окна домов забиты фанерой и деревянными досками. Сколько людей внутри, можно посчитать в дни раздачи гуманитарной помощи, говорит местная жительница Ирина Петренко, улыбчивая женщина с рыжими волосами.

Мы встречаемся с ней во дворе, со всех сторон окруженном девятиэтажками. На четыре таких двора, где есть отопление, вода и свет, едва соберется две сотни человек, говорит Ирина. Она раздает местным жителям продуктовые наборы, которые привозят сюда волонтеры.

"Был сильный авианалет. Мы сидели в коридоре"

"Здесь я замуж выходила, здесь родила дочь, здесь она училась, - вспоминает Ирина, показывая свой район. - Это садик, куда ходила моя внучка. А здесь мы с ней гуляли - это наш парк, на этой лавочке мы сидели, ели кукурузные палочки".

Ирина работала швеей, ее муж - на мебельной фабрике. Дочь с зятем и восьмилетней внучкой жили на соседней улице, еще ближе к пригороду, оккупированному РФ в первый день полномасштабного вторжения. Между Циркунами и Северной Салтовкой - пять километров, поэтому россияне обстреливали окраину даже из минометов.

Семья дочери уехала из Харькова в первые дни войны. А Ирина с мужем остались дома. Они прятались в коридоре, спали по очереди. Ночью из окна женщина смотрела на запуски ракет со стороны России, которая находится лишь в нескольких десятках километров. А днем ходила кормить кошку дочери, несмотря на обстрелы.

Весь март Северная Салтовка подвергалась интенсивным российским обстрелам. "Был сильный авианалет. Мы сидели в коридоре. Два стула, свечки. Даже наша дикая кошка уселась на руки. Мы с мужем уже попрощались, сказали, что любим друг друга. Всю жизнь говорили, что умрем в один день, потому что я не смогу без него, а он - без меня. Наверное, этот день настал", - вспоминает Ирина.

На следующее утро супруги решили переехать хотя бы в другой район города. Покидая дом, Ирина помыла пол. "А муж говорил, что это бессмысленно", - смеется женщина, ведь, в конце концов, их квартира уцелела. "Ехали под обстрелами. Горел соседний дом. Провода висят, камни валяются. Мы их объезжаем. По дороге увидели раненого таксиста и убитого пассажира, дедушку", - вспоминает Ирина, когда мы проходим мимо разрушенных домов. К столбам здесь привязаны красно-белые ленты, предупреждающие об опасности обвалов.

Супруги остановились у приятеля, который ушел в тероборону. Ирина готовила еду для него и его побратимов, и это поддерживало ее. "Потом началась депрессия. Я очень хотела домой", - говорит Ирина, вспоминая май.

Местные жители начали возвращаться

Около одного из домов встречаем пенсионерку Раису Лобанову - весной она осталась одна в целой девятиэтажке. Она объясняла Ирине, где доставать воду и получать гуманитарную помощь - ведь ни один магазин тогда не работал. Целыми днями женщины убирали во дворе, усыпанном битыми стеклами и оконными рамами.

Во дворе, возле спортплощадки, до сих пор остались кирпичи, покрытые пеплом - здесь был костер, на котором немногочисленные соседи готовили еду, когда в их домах не было ни газа, ни света. Почти все лето россияне обстреливали Харьков, как по расписанию. Гуляя по району, Ирина сразу замечает, где самое безопасное укрытие.

Раньше Ирина не знала, с кем живет на одной лестничной площадке. Теперь с ней здороваются жители соседних улиц. Вернувшись домой, Ирина занялась волонтерством - узнавала потребности соседей, составляла списки, получала и раздавала гуманитарную помощь.

Местные жители начали возвращаться в Северную Салтовку в сентябре, после освобождения Липец - села в 25 километрах от Харькова. Тогда значительно уменьшилось количество обстрелов, потому что россияне оставили свои позиции, объясняет Ирина. Люди вернулись даже в дома, внешне непригодные для жизни. Как тот, где нет нескольких этажей, а вход в подъезд наполовину перекрыт заваленной панелью.

В то же время среди многоэтажек виднеются строительные краны. По информации профильного департамента Горсовета, здесь отстраивают два десятка домов, закончить работы должны в январе. Несколько домов действительно выглядят восстановленными - там, где раньше не было целых этажей, теперь кирпич, который контрастирует с панелями. Кое-где можно заметить даже новые стеклопакеты. Качели и спортивные площадки, куда также прилетали российские снаряды, не спешат чинить. За несколько часов мы встречаем только две семьи с детьми.

Чужая жизнь

Мы подходим к дому, где вместе с семьей жила дочь Ирины. Она останавливается на крыльце, замечая мягкую игрушку внучки - большого серого пса. Раздается воздушная тревога, женщина предлагает зайти внутрь. В подъезде, как в подвале, холодно и темно. Коммунальщики не везде смогли починить отопление, воду и свет. В квартире тоже холодно и темно, обои отсырели и сползли на пол. Из-за интенсивных обстрелов здесь приходилось несколько раз забивать окна.

Сколько домов в Северной Салтовке не подлежит восстановлению, в городском совете смогут сказать не раньше весны. Ведь для этого нужно провести ряд процедур - от первичного осмотра до экономической экспертизы. "Возможно, экономическая экспертиза покажет, что для восстановления нужна определенная сумма денег, а мы сопоставим ее с ценой за квадратный метр в новостройке, и выйдет дороже или так же", - предполагает Евгений Пасенов, заместитель директора департамента ЖКХ Харьковского Горсовета.

Соответственно, о плане по восстановлению Северной Салтовки пока речь не идет. "Международные организации вряд ли это профинансируют, потому что война еще продолжается. Нелогично проводить масштабные восстановительные работы в 40 километрах от России, - признает Пасенов. - По законодательству, мы можем восстанавливать поврежденные дома через 90 дней после окончания активной фазы боевых действий. То, что уже сделано, делалось на свой страх и риск".

В конце концов, именно в эти дома смогло вернуться больше всего жителей. "Сейчас хоть немного веселее, - соглашается Ирина, всматриваясь в заколоченные фанерой окна многоэтажки. - А когда я вернулась... Весна, тишина, птицы поют. И скрип - на деревьях висят оконные рамы, двери. Эти шторы, гардины... Ходишь и смотришь на чужую жизнь".

Смотрите также: