Конец ноября и начало декабря ознаменовались в Беларуси очередным витком политических репрессий. Замминистра внутренних дел Геннадий Казакевич отчитался 3 декабря о более чем 130 случаях обысков и 145 - наложения ареста на имущество в рамках "дела Координационного совета". Этим белорусские власти, однако, не ограничились. 30 ноября в здании государственного колледжа легкой промышленности в Барановичах прошло выездное судебное заседание по делу 48-летнего Валерия Тацина. Его признали виновным в оскорблении Александра Лукашенко и приговорили к одному году колонии общего режима.
Обыски, аресты имущества, а также тюремные сроки за оскорбление Лукашенко стали в Беларуси обычной практикой. Масштабные репрессии не прекращаются в стране с 2020 года и имеют системный характер, авторитарный режим постепенно приобретает черты тоталитарного. И хотя демократическое движение и гражданское общество разгромлены и вытеснены за пределы Беларуси, общественно-политическая жизнь отличается высочайшим уровнем стерильности, а сама властная система внешне производит стабильное впечатление, Лукашенко и его окружение не желают почивать на лаврах и принимают превентивные меры, чтобы исключить повторение драматических событий второй половины 2020-го года. Репрессивный аппарат работает слаженно, а его сотрудники порой демонстрируют особое рвение.
Морально-этические категории давно вынесены за скобки, а откровенная подлость и вызывающая жестокость стали обыденным явлением. Руководством Беларуси все еще движет слепая ненависть к сторонникам перемен или ей на смену пришел циничный и продуманный прагматизм?
Ненависть и прагматизм
Публичное унижение оппонентов и открытое глумление над личностью являются базовыми принципами борьбы с инакомыслием при диктатурах. Беларусь Лукашенко не является исключением. Местные силовики широко применяют практику так называемых "признательных видео", записанных под принуждением, а понятие "тайна личной жизни" в принципе отсутствует: во время обысков производится оперативная фото- и видеосъемка, и такие материалы власти затем распространяют в соцсетях и демонстрируют по телевидению.
Противники режима предстают либо в облике людей богатых, либо силовики пытаются выставить владельцев разгромленных квартир как лиц, злоупотребляющих алкоголем и симпатизирующих нацистским идеям. При недавних обысках в квартирах ряда известных белорусов, которые сейчас находятся за границей, силовики вновь демонстрировали бутылки из-под алкоголя или предметы, которые могут подчеркнуть имущественный достаток. Сам факт такой съемки можно рассматривать как своеобразную месть.
Визуальный продукт, который появляется на свет в результате таких обысков и арестов, вполне устраивает руководство страны. Кроме банального чувства мести и желания навредить врагам, которые находятся за границей и до которых официальный Минск не может дотянуться, власти делают ставку на низменные чувства населения - зависть и презрение к "богатеям", "коммерсантам" и "толстосумам". А "неопрятность" и "алкоголизм" , которые Лукашенко регулярно порицает в своих выступлениях, должны лишний раз подчеркнуть моральное падение противников режима.
Что же касается масштабной конфискации имущества, то желание наказать врагов хотя бы рублем соседствует с банальной жаждой наживы и удачной возможностью использовать власть для присвоения собственности политических противников.
Молодежь должна бояться
Отличительной чертой белорусских протестов 2020 года стало активное участие в них молодых людей, уповавших на перемены в стране. Власть понимает, что завоевать симпатию молодежи ей скорее всего не удастся. Именно по этой причине ставка делается на запугивание, которое должно превратить поколение потерявших страх в поколение страха.
Произвол и жестокое наказание за любые (пусть и самые мелкие) проступки политического характера являются для режима Лукашенко инструментом стабилизации властной вертикали. Любая ее критика, прежде всего в отношении самого Лукашенко, воспринимается как вызов государству, требующий безотлагательного и решительного ответа. Именно такой ответ и был дан в случае Валерия Тацина из Барановичей. Процесс по его делу был задуман как показательный, а карательные цели и "воспитательные" принципы организаторов отразил специальный репортаж гостелерадиокомпании "Брест" об этом процессе.
В репортаже был показан зал, в котором преимущественно была молодежь (очевидно, учащиеся колледжа), на глазах которых и решалась судьба Тацина. В сюжет вошли также и отрывки из последнего слова подсудимого, который заявил о раскаянии и попросил о снисхождении: на его попечении находятся мать, страдающая онкологическим заболеванием, и 98-летняя бабушка. Суд, однако, милосердие не проявил: Тацина отправили в колонию, надев ему наручники прямо на глазах у публики. В финальной части репортажа слово было дано молодым людям, присутствовавшим на судебном заседании. Их задачей - как представителей "поколения страха" - было подтвердить неотвратимость наказания.
И волна обысков, и дело Валерия Тацина демонстрируют многоплановый характер репрессий в Беларуси. В конце 2020 года и в начале 2021-го режимом Лукашенко двигало желание сохранить власть, при этом иррациональная ненависть к своим противникам и жажда расправы с ними зашкаливала. Оправившись от первого шока и добившись стабилизации ситуации, официальный Минск стал действовать более осмысленно, и в рамках репрессий во главу угла все чаще теперь ставятся вполне прагматичные цели (присвоение имущества, нагнетание атмосферы страха в обществе).
Личная месть и ненависть, однако, никуда не исчезли, а мерилом эффективности в соотвествии с советской традицией считается не качество, а количество. В таких условиях силовикам и госпропагандистам предоставляется возможность проявить себя в борьбе с инакомыслием, подтвердить свою лояльность, добиться материальных благ или продвижения по карьерной лестнице. Эти факторы и определяют динамику репрессий, которая по-прежнему остается негативной.
Автор: Александр Фридман, историк, преподает новейшую историю и историю стран Восточной Европы в университете имени Генриха Гейне в Дюссельдорфе и Саарском университете.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также: