Летом 1962 года советский лидер Никита Хрущев искал ориентиры своей внешней политики. Оттепель в отношениях с Западом осталась окончательно позади, ощущались последствия Берлинского кризиса. Годом ранее, осенью, американские и советские танки почти сутки стояли друг против друга на КПП Чарли (Checkpoint Charlie) в самом центре Берлина, готовые к бою. Вечером 1 августа глава правительства ГДР и партийный лидер Вальтер Ульбрихт (Walter Ulbricht) заявил Хрущеву в Москве, что спустя год после строительства Берлинской стены им необходимо обговорить некоторые основополагающие вопросы.
Планы первого эфира радиопередачи Deutsche Welle на русском языке не сохранились. Но с большой долей вероятности о визите Ульбрихта в Москву в ней сообщали. Вскоре после этого Кремль потребовал вывода контингента трех западных держав-союзников из Берлина. Это означало бы грубое нарушение так называемого "четырехстороннего соглашения по Берлину" и руководство в Москве вполне отдавало себе отчет в том, что Вашингтон, Париж, и Лондон ни при каких обстоятельствах не могут на это согласиться.
Ядерное оружие как угроза на мировой арене
Как раз здесь можно провести первые параллели с настоящим временем. Не руководство ли Кремля несколько месяцев назад снова предъявило совершенно неприемлемые требования, четко осознавая, что адресат - правительство в Вашингтоне - ни в коем случае на них не согласится? Незадолго до того, как отдать приказ напасть на Украину, Путин потребовал от Запада провести полный пересмотр существующего миропорядка, который был установлен в Европе после холодной войны - что привело бы к ликвидации НАТО. Абсолютно неприемлемо.
Хрущев летом 1962 года решился на дальнейшую эскалацию. Его дипломаты вели переговоры с коммунистическими друзьями на Кубе о подписании соглашения о военной и иной помощи. На карибском острове прямо под носом у США должны были разместить советское ядерное оружие. Соединенные Штаты отреагировали со всей политической решимостью, что подтолкнуло мир на грань атомной войны.
Но как раз здесь исчезает параллель между вчера и сегодня. Хотя президент Путин с начала войны против Украины и говорит о возможном применении ядерного оружия, эти ядерные угрозы оставались и остаются неопределенными, так что западные наблюдатели видят в этом скорее жест запугивания. Он хоть и влияет на некоторых жителей Запада, но с военной точки зрения беспредметен. Угрозы ядерной дубиной - 60 лет назад их воспринимали иначе.
Осторожнее с напрашивающимися параллелями
Россия - это не Советский Союз. Пусть даже российские солдаты в ходе своего кровавого наступления в Украине демонстрируют полковые знамена советских времен. Пусть даже российская историческая политика последних лет заключается во все большем манипулятивном приукрашивании образа СССР. Знакомую нам из истории холодную войну нельзя сравнивать с новой конфронтацией Востока и Запада в эпоху цифровых технологий. Сравнения всегда хромают, тем более, сравнения исторические, даже если они выглядят так, будто доказывают, что все однажды уже так было.
Осенью 1962 года литературный журнал "Новый мир" напечатал роман Александра Солженицына "Один день Ивана Денисовича". Кто ищет параллели и сравнения, пусть задастся вопросом, возможно ли сегодня, в 2022 году, представить, что подобная диссидентская литература смогла бы обойти российскую цензуру? Впрочем, современная цензура также знает, что в цифровом мире ее эффективность ограничена. Информация всегда найдет путь - даже в Россию, которая пытается блокировать неугодные интернет-сайты. Российская техническая интернет-цензура оказалась такой же неэффективной, как и попытки СССР заглушить сигнал DW, осуществлявшей вещание на коротких волнах 60 лет назад. Уже тогда тексты Солженицына можно было слушать в радиоэфире DW.
Положение в мире в 1962 году было настолько прискорбным, что норвежский комитет не мог найти никого, кому можно было бы вручить Нобелевскую премию мира. Интересно, получит ли ее кто-то в этом году - и если да, то кто. Мы обязательно сообщим об этом на всех русскоязычных платформах.
Автор: Кристиан Триппе, руководитель отдела Восточной Европы и главный редактор русской редакции DW
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также: