Эксперты исследовали человеческий капитал в Центральной Азии
5 июня 2009 г.
Развитый человеческий капитал - это фактор, который рассматривается как важнейшее конкурентное преимущество современных экономик. Российский фонд "Наследие Евразии" в кооперации с экспертными группами из стран региона провел оценку этого фактора. Глава фонда Елена Яценко побывала в четырех государствах - Казахстане, Киргизии, Таджикистане и Узбекистане. В интервью Deutsche Welle Елена Яценко рассказала о результатах исследования.
Deutsche Welle: В чем важность и каковы основные тенденции развития так называемого "человеческого капитала"?
Елена Яценко: Есть несколько международных рейтингов. В частности, Глобальный индекс трудоспособности и Индекс развития человеческого потенциала. Они все опаздывают по отношению к актуальной динамике, но тенденцию они захватывают. Ряд стран не пускают эти рейтинги на свою территорию – такие страны, как Туркмения, частично Узбекистан. Но в связи с тем, что эти рейтинги частично основываются на так называемых "твердых данных", а частично на экспертных опросах, они имеют право на то, чтобы их учитывали при сравнении внутреннего положения и в прогнозах развития государств.
Допустим, по индексу развития в трех странах бывшего СССР – России, Казахстане и Белоруссии уровень развития человеческого капитала близок к высокому: в России этот показатель равен 67, Казахстан на 73-й позиции. Остальные страны – во второй сотне стран мира: Туркмения – 108-я, Узбекистан 119-й, Киргизия 122 и Таджикистан 124-й. Такой разброс не позволяет странам развиваться одинаково. Даже если мы вносим какие-то инновации, то их кому-то нужно проводить в жизнь.
- О каких основных факторах, влияющих на развитие человеческого капитала, можно говорить?
- Прежде всего, здесь идет речь об образовании, о здравоохранении. Известно, что в тех же США рост образованности нации обеспечивает 15% прироста национального дохода. При этом на образование там расходуется 7% от ВВП. А если мы возьмем даже не Таджикистан, а Казахстан, там на образование тратится 3,4% от ВВП. Финансирование высшего образования составляет 0,3% от ВВП. Это официальные данные их статистики. А в среднем нормой считаются расходы на образование 5-6% от ВВП.
По большому счету ни одна из стран постсоветского пространства до этого уровня не дотягивает. И тем более в период кризиса. Еще хорошо, если эти страны сохранят расходы на образование хотя бы на том уровне, который они закладывали на этапах, когда ежегодный средний прирост ВВП был порядка 4%. А здравоохранение до сих пор во всех странах не вышло из того кризиса, который у нас случился после развала СССР.
- Осознают ли это экспертные группы и сами власти в странах Центральной Азии?
- У нас проект как раз и состоит в том, чтобы организовать диалог между экспертным сообществом и привлекать туда представителей бизнеса и органов государственной власти. Но один вопрос – это понимать проблему, а другой – это изыскать средства для того, чтобы эту проблему сдвинуть с того провала, который образовался после распада СССР. Потому что если переходить на конкретные вещи, то, допустим, система подготовки профтехобразования, то есть подготовки "синих воротничков" во всех наших государствах была разрушена.
Осталась эта подготовка только в Белоруссии и Узбекистане. С другой стороны, нынешний кризис показывает, что как раз мигрантов из Узбекистана проблемы кризиса коснулись в меньшей степени. Может быть, это благодаря тому, что там сейчас построена система лицеев. Они переориентируют подготовку своих мигрантов и дают им в руки профессию.
Дело за малым – дать им еще возможность изучения русского языка и условий адаптации в современном российском обществе, и тогда, может быть, они будут более успешными, особенно по сравнению с мигрантами, допустим, из того же Таджикистана, где и профессиональная подготовка очень слаба, и язык там практически уже не знают.
- Какие тенденции отличают такие полюсные с точки зрения упомянутого вами рейтинга страны, как, скажем, Казахстан и Таджикистан?
- Страны очень разные. Две страны, Россия и Казахстан, имеют одинаковые системные проблемы, и это, в первую очередь, проблема депопуляции. А Узбекистан, Киргизия и Таджикистан, наоборот, доноры мигрантов. По Туркмении, увы, мы пока ничего сказать не можем, там слишком мало статистической информации, и Туркмения не пускает к себе исследователей из-за рубежа.
Относительно Узбекистана, по крайней мере, по версии их экспертов, миграция – это проблема временная и связанная больше не с экономическими факторами, как они говорят, а со структурным переформатированием частного сектора, в основном сельскохозяйственного. То есть они считают, что сейчас у них создается большое количество фермерских хозяйств, эти хозяйства укрупняются и, соответственно, высвобождается большое количество рабочей силы как раз из сельских районов. Но они считают, что за счет модернизации промышленности через три-четыре года все будет урегулировано. Поживем-увидим.
В Таджикистане есть понимание того, что они не справляются с ростом населения и что трудовые ресурсы, скорее всего, будут голосовать ногами, причем, вероятнее всего, в сторону России. Эта проблема у всех на слуху, это касается каждой семьи.
Беседовал: Виталий Волков
Редактор: Михаил Бушуев