"Великое туркменское возрождение": интервью с экспертом

Правление Ниязова было столь одиозным, что даже приход к власти одного из ближайших к нему чиновников, вице-премьера и министра здравоохранения, был встречен на Западе с надеждой, что теперь в республике произойдут изменения, которые позволят теснее строить отношения с важной в различных аспектах страной. И надежды были подкреплены рядом заявлений, которые сразу же дал новый глава государства.

Поверил ли Запад в "великое возрождение"?

Благодаря этим заявлениям в мире заговорили о грядущей либерализации в Туркмении. В Туркмении, правда, предпочитают говорить об Эпохе Великого Возрождения. Как бы то ни было, прошедший год – хороший повод и определенный срок, чтобы задаться вопросом, как можно оценить то, что было сделано или как раз не сделано новой властью в Туркмении. На вопросы "НВ" отвечает руководитель немецкой НПО ЕТГ, занимающейся Центральной Азией.

Немецкая волна: Господин Лаубш, западные политики после смены президента в Туркмении существенно изменили тональность в отношении этой республики. Либо упоминается возможность либерализации, либо просто о Туркмении говорится в контексте, предполагающем, что это – обычный партнер, как Киргизия или Казахстан. Однако еще год назад ситуация была совсем иной…

Михаэль Лаубш: Я думаю, что единственным фактическим основанием для того, чтобы западноевропейские политики и политические институты по-новому стали рассматривать ситуацию в Туркмении, стала смерть С. Ниязова. "Должно стать лучше, чем при Ниязове, поэтому нет смысла с самого начала ставить палки в колеса новому президенту, а разумно сперва предложить Туркмении со своей стороны более открытую политику, не изменяя своим основным критериям, в том числе – вопросам соблюдения прав человека", - такова позиция Запада в отношении нового руководства. Я полагаю, стратегия Западной Европы – попробовать инспирировать изменения в Туркмении, обозначив возможность сближения с ней, провести на весьма низком статусном уровне двусторонние переговоры, и подождать, чтобы сделать выводы, как на самом деле пойдет дело с реформами.

Слова и дела

ЕТГ недавно обнародовала пресс-релиз, в котором как раз речь шла о фактической стороне происходящего в Туркмении. Так как же там на самом деле?

МЛ: В различных отчетах нашей организации в конце прошедшего года мы ясно подчеркивали: в основном обещания, данные Г. Бердымухамедовым, на деле не реализованы. Можно убедиться в этом на примере положения политических заключенных. В ходе проведенной большой амнистии освобождения политических заключенных не состоялось, на свободу вышли несколько человек из числа видных лиц, попавших при С. Ниязове в опалу, их можно пересчитать по пальцам, и этих людей нельзя причислить к политической оппозиции. То есть по сути ничего не произошло. Напротив, строится тюрьма с очень жесткими условиями, куда планировалось перевести политических заключенных.

Далее, международный Красный крест не имеет возможности посещать этих людей.

Другой шаг, который на Западе был встречен с большой надеждой в аспекте реформ - это обещание К. Бердымухамедова предоставить населению свободный доступ к Интернету. Намерение было подкреплено указом, однако доступа к свободному Интернету у населения нет. Пользоваться всемирной сетью можно в отдельных интернет-кафе, где цены чрезвычайно высоки, где необходимо регистрировать паспортные данные под контролем сотрудников спецслужб, где значительная часть интернет-ресурсов блокируется, разрешается пользоваться услугами единственного государственного провайдера – на этот процесс я смотрю очень и очень скептически.

То же и со СМИ. Свободы не прибавилось, напротив, убираются тарелки для приема спутниковых теле- и радиосигналов. Официально это объясняется заботой о красоте городов. Нет абсолютно никакого движения в развитии более свободной прессы. Никаких изменений нет и в отношении к оппозиционным политическим партиям.

В сфере образования - да, школьное обучение на год увеличено, но с точки зрения содержания не многое изменилось. Ниязовская "Рухнама" по-прежнему в программе, хотя постепенно вытесняется трудами нового президента на медицинскую тему. Таким образом, кроме обещаний Г. Бердымухамедова, которые, взятые сами по себе, отличались от заявлений Ниязова, который сам себя даже в риторике отделял от остального мира, по сути ничего не изменилось. И Европа по-прежнему очень осторожна в выстраивании двусторонних отношений с Туркменией.

К. Бердымухамедов реформ не хочет

Господин Лаубш, как Вы считаете, в силу каких причин Г. Бердымухамедов не реализует свои декларации на деле? Сам не желает, обстоятельства не дают, окружение противится?

МЛ: По моему мнению, основанному на информации, получаемой из Туркмении, новый президент не хочет основательных реформ. Это означало бы, что он сам откажется от значительной доли власти, сосредоточенной у него в руках. В принципе, он хотел бы иметь различных партнеров для продажи туркменского газа, и, соответственно, обеспечивать высокую цену, экономическую и политическую, своего товара. Поэтому он в определенной степени вынужден демонстрировать реформаторские инициативы, чтобы повысить возможности участия Западной Европы и США в туркменских проектах. Но, я считаю, это стратегия заманивания инвесторов без намерения на деле оздоровить собственную государственную систему и систему отношений с партнерами. Г. Бердымухаммедов хотел бы развивать отношения с Западом, чтобы получить больший противовес России и Китаю, однако он не заинтересован даже в малой степени отказаться от своей позиции единоличного властителя в стране.

С газом Западу надо быть крайне осторожным

Вы затронули энергетическую тему. Пока и при новом главе государства иностранные компании не допускаются к проведению аудита газовых месторождений. Раньше, при С. Ниязове, ряд наблюдателей объясняли такое нежелание прихотью Туркменбаши. Но как объяснить это теперь?

МЛ: Можно продолжать задаваться тем же вопросом, который стоял в годы правления С. Ниязова: почему аудиты возможных газовых месторождений в Туркмении не были доверены международным консорциумам, почему в страну не допускаются иностранные специалисты в этом деле? Тут может быть два объяснения: либо Ашхабад не желает, чтобы кто-либо заглядывал в его карты, сколько у него на самом деле есть газа, уже добываемого и еще нет, либо новый президент, как и прежний, играет в покер, блефует, и на деле в республике нет тех объемов газа, о которых заявляет власть. Недавно туркменская сторона анонсировала известие, что она готова все-таки допустить иностранных экспертов для проведения разведки или аудита. Остается подождать, произойдет ли это на сей раз. К этому надо добавить, что два значительных месторождения, о которых может идти речь, лежат, так сказать, на спорных территориях – одно, на Каспии, и на нем уже работает Азербайджан. Другое – на границе с Узбекистаном, и оттуда уже добывает газ Ташкент.

Можно сказать одно: пока признанных международными экспертными институтами данных по туркменским аудитам не будет предоставлено, Западу следует проявлять большую осторожность в этом вопросе.

Беседовал Виталий Волков