Frankfurter Allgemeine: Что угрожает демократии в Восточной Европе
11 июля 2012 г.
Около десяти лет назад тогда еще будущий польский премьер-министр Ярослав Качиньский сделал интересное открытие: Бермудский четырехугольник. От Бермудского треугольника в Карибском море он отличался не только тем, что располагался в Польше, но и тем, что определялся не географическими, а политическими координатами. Его базовыми точками, по словам Качиньского, оказались группировки сотрудников спецслужб, перекрасившиеся в социал-демократов бывшие коммунисты, бизнесмены из бывшей номенклатуры и организованная преступность. В Бермудском четырехугольнике, по мнению Качиньского, пропадали не самолеты и корабли, а польская демократия и много-много денег.
Незадолго до того, как Качиньский сделал свое открытие, в Польше во второй раз после падения коммунистической диктатуры к власти в результате демократических выборов пришли посткоммунисты. У их победы были веские причины: предыдущее правительство - коалиция либеральных, консервативных и националистических сил из лагеря бывшей антикоммунистической оппозиции - за предшествующие четыре года практически не упускало возможности скомпрометировать себя коалиционными конфликтами и коррупционными историями.
Кто думал, что хуже быть не может, тот очень скоро понял, что ошибался: правительство посткоммунистического Союза демократических левых сил (назвавшего себя социал-демократическим) вскоре погрязло в хаосе коррупционных скандалов, затмивших все, что происходило прежде. Если внимательно посмотреть на участников тех скандалов, можно без труда разглядеть очертания Бермудского четырехугольника Качиньского.
На эти политико-экономические аспекты и направляли братья-близнецы Качиньские большую часть своей энергии после победы на президентских и парламентских выборах осенью 2005 года. В своем революционном запале Качиньские склонялись к борьбе против реальных и вымышленных "красных" группировок при помощи сомнительных с точки зрения правового государства средств, а также к объявлению каждого, кто был не с Качиньскими, врагом Польши. Приправлены все эти действия были плакатным патриотизмом и демонстративно консервативным католицизмом - вещами, у многих на западе Европы вызвавшими недоумение. Картину завершало то, что для создания правительственной коалиции Качиньские привлекли правоэкстремистскую, открыто антисемитскую партию.
Ни польские посткоммунисты, ни правые не одиноки в Европе. Протесты социалистов в Венгрии против антидемократических тенденций в национал-консервативном правительстве Виктора Орбана не следует принимать за чистую монету. Мягкий переход от коммунизма к диктатуре, переговоры о котором шли за круглым столом с участием демократической оппозиции, позволил старой номенклатуре удержать ключевые позиции в экономике, судебной системе, в административных органах и СМИ. Как и Качиньские несколько лет назад в Польше, Виктор Орбан в Венгрии прибегает к сомнительным методам, не пресекая при этом и аккомпанемент национал-патриотов, что вызывает по меньшей мере удивление в Западной Европе.
Это правильно, что ЕС пристально следит за Орбаном. За последнее время в Польше и Венгрии уменьшилась скрытая угроза демократии со стороны наследниц бывших коммунистических партий. Однако пример Румынии показывает, что восточноевропейский Бермудский четырехугольник и спустя более 20 лет после крушения коммунистической диктатуры может проявлять поразительное свойство засасывать новые жертвы. В отличие от Польши, где в такой четырехугольник утекли лишь большие деньги, в Румынии действительно существует угроза уничтожения демократии и правового государства.