Die Zeit: Немецкие парламентарии расплачиваются за собственную сдержанность
11 ноября 2007 г.
Не успели члены "большой коалиции" договориться о повышении зарплаты для депутатов бундестага, как в полную силу разразилось латентно свирепствующее презрение к политикам. "Политики набивают себе карманы", "коалиция жадных", "прикарманивать вместо того, чтобы править" - таких заголовков можно было ожидать с такой же уверенностью, как непогоду в ноябре. Однако при ближайшем рассмотрении обвинений становится трудно определить, где заканчивается незнание и где начинается злонамеренность.
Одним из излюбленных аргументов критиков является указание на тот факт, что ни одна другая профессиональная группа не определяет размеры собственного жалованья. Однако при этом замалчивается то, что Федеральный конституционный суд как раз этого-то и требует от депутатов, в то время как многие парламентарии были бы только рады делегировать этот деликатный вопрос кому-нибудь другому. В судебном постановлении от 1975 года прямо говорится, что парламентарии должны сами устанавливать свои зарплаты "на глазах у общественности".
Другим аргументом критиков является констатация непомерного аппетита депутатов, дескать, они не только сами назначают себе жалованье, но еще и в неслыханном размере. Действительно, повышение зарплаты почти на 9 с половиной процентов в течение двух лет требует объяснений. Однако и в данном случае от предрассудков может спасти знание.
Дело в том, что с 1977 года существует точный масштаб для установления депутатских заработков, в соответствии с которым при начислении жалованья парламентариев следует ориентироваться на зарплаты, получаемые мэрами небольших городов или обычными судьями при одном из федеральных верховных судов. В последние годы депутаты не перешагивали максимально допустимой планки доходов и вот теперь они расплачиваются за собственную сдержанность. В то время как зарплаты судей и мэров повысились до примерно 7668 евро в месяц, зарплата депутатов с 2003 года держится на уровне 7009 евро. И вот эта разница – 659 евро, как раз и составляет те 9,4 процента, вокруг которых теперь ведутся дебаты.
Подготовил Сергей Ромашенко