Лисичанск: под постоянными обстрелами и в ожидании оккупации

Ехать в Лисичанск нужно на максимальной скорости. На трассе, ведущей в город, штраф за нарушение ПДД точно не выпишут, а вот наказанием за медлительность может стать российский снаряд. Этот путь, который из-за его гуманитарного значения называют "дорогой жизни", россияне пытаются во что бы то ни стало взять под свой контроль, чтобы изолировать Лисичанск и соседний Северодонецк.

Лисичанск напоминает Припять после взрыва на ЧАЭС 

Жутко пустые улицы промышленного города с довоенным населением в 100 тысяч человек сейчас напоминают Припять после аварии на ЧАЭС. С той разницей, что в Припяти не было разрушений, а в Лисичанске изувечены обстрелами аптеки, магазины и жилые дома - на каждом шагу. Как угрюмо пошутил один из военных - "архитектура артиллеризма", следствие экспансии "русского мира" на Донбассе.

Сирен воздушной тревоги, которые ежедневно раздаются в украинских городах от Краматорска до Львова, в обесточенном Лисичанске не слышно. Да и нужды в них здесь нет, ведь город хаотично обстреливают из артиллерии: "прилететь" может в любой момент и где угодно.

Вместо сирены об угрозе предупреждают взрывы. Правда, времени на то, чтобы спрятаться в укрытии, такое "уведомление" не оставляет. Здесь действует правило: слышишь свист или взрыв рядом - падай на землю. Местные за три месяца научились различать прилеты и выходы, и на последние просто не реагируют.

Выживание между подвалами и очередями за водой

Единственное людное место в Лисичанске - гуманитарный центр. На крыльце и в холле здания - несколько десятков человек, преимущественно старшего возраста. Кто-то ждет эвакуационный автобус, кто-то - подвоз питьевой воды. Водоснабжение в городе отсутствует, равно как свет, газ и мобильная связь.

75-летняя Вера Павловна уже несколько часов подстерегает машину, которая должна привезти воду. По расписанию в городе - только комендантский час. Несмотря на взрывы, раздающиеся все чаще и ближе, женщина не едет, ведь возможность получить десять литров питьевой воды выпадает всего раз в два-три дня.

"Очень страшно, это бухание над головой, - говорит Вера Павловна. - Это не жизнь, ребята, мы в подвале живем, только днем ​​выходим". Разговоров о политике она, как и большинство местных, избегает. Люди боятся преследований, если город захватят россияне. "Все, теперь меня расстреляют, чтобы не болтала, - женщина словно шутит, однако вдруг начинает плакать. - А кот тогда на кого останется, это же кот моих детей".

Под обстрелами остаются тысячи человек

Дети Веры Павловны уехали в Днепр, уговаривали эвакуироваться и ее, однако женщина отказалась. "А жить на что, на пенсию разве? - объясняет она. - Там за квартиру заплатишь, а дальше что?". Таких людей, как Вера Павловна, в Лисичанске осталось около 20 тысяч. В соседнем Северодонецке, который расположен на другом берегу Северского Донца и еще больше страдает от обстрелов - 12-13 тысяч. Эти цифры - очень приблизительные оценки местных властей и волонтеров, ведь точно сосчитать гражданских, которые прячутся по подвалам, под обстрелами невозможно.

Значительная часть оставшихся - пенсионеры. Впрочем, в одном из помещений местного укрытия встречаем троих маленьких детей. Мальчик, которому на вид не больше пяти лет, настойчиво угощает нас конфетами из гуманитарной помощи. После трех месяцев в подвале дети рады гостям.

Спрашиваем, чем они занимаются здесь все время. "Раскраски разрисовываем, уроки делаем", - отвечает девочка с воспаленными от жизни под землей глазами. "Уже нет, - возражает другой мальчик. - Но когда будет светло, тогда опять будет математика, украинский язык". Дети говорят, что родители отказались эвакуироваться, потому что не знают, где сейчас безопасно.

"Эти города будут разрушены россиянами"

Тысячи мирных жителей, оставшихся в Лисичанске и Северодонецке, полностью зависят от гуманитарной помощи. Если где-то еще можно приобрести еду, то только за наличные деньги, а банкоматы в обесточенных городах не работают. Доставлять продукты становится все сложнее - водители боятся ездить под огнем артиллерии. И хотя "дорога жизни", ведущая из Бахмута в Лисичанск, не контролируется российскими войсками, на нее уже выходили диверсанты. Под угрозой также альтернативный путь - частично грунтовая дорога, проехать по которой обычной машиной крайне тяжело.

Возможностей для снабжения продовольствием, а также для эвакуации в Лисичанске и Северодонецке становится все меньше, признает руководитель Луганской военно-гражданской администрации Сергей Гайдай. "Мы три месяца пытались достучаться до людей, чтобы они уезжали, потому что эти города, к сожалению, будут разрушены россиянами, - объясняет он. - Но ведь мы занимаемся эвакуацией, а не депортацией". Эвакуация производится и сейчас. "Даже если десять человек попросят об эвакуации, мы будем пытаться их увезти, ведь это наши граждане, это украинцы", - уверяет Гайдай.

Эвакуация из Лисичанска 

В настоящее время из городов и поселков Луганщины раз в несколько дней удается эвакуировать всего несколько десятков жителей. Небольшая группа тех, кто согласился уехать, ждет эвакуационный грузовик в гуманитарном центре Лисичанска. Большинство - внутри здания. Волонтеры боятся, что скопление людей на улице может вызвать огонь российской артиллерии.

Впрочем, несколько человек сидят на улице. Их вывезли из Белогоровки, где ведутся еще более ожесточенные бои, поэтому на постоянные взрывы они совсем не обращают внимания. "Там вообще жопа полная, - говорит мужчина из группы. - В Лисичанске еще тихо". Спрашиваем, почему согласились на эвакуацию только сейчас. "Думали, нас обойдет, - объясняет пенсионерка Галина. - Страшно, а жить хочется".

Впереди у Галины - опасная дорога в Бахмут. У тех, кто остается в Лисичанске - бесконечные обстрелы, жизнь без воды и еды и, вероятно, оккупация. Однако некоторые из них даже при этих обстоятельствах не теряют оптимизма. Женщина, которая вышла из укрытия подышать свежим воздухом и увидеть дневной свет, вдруг интересуется, встретимся ли мы с украинскими военными. "Передайте нашим ребятам, пусть гонят всех к черту отсюда, наши защитники должны нас защитить, - просит она. - Это мой Донбасс, я здесь родилась, все будет хорошо".

Смотрите также: