Александр Морозов: Цена усилий гражданских активистов растет

В 2015 году на заседании жюри международного конкурса The Bobs - Best of Online Activism русскоязычных финалистов представлял политолог и журналист Александр Морозов. В интервью DW он объяснил, почему гражданская активность в России связана все с большими рисками и провел параллели с ситуацией в других странах.

DW: Победителей The Bobs огласили во Всемирный день свободы прессы. Как вы оцениваете роль конкурса в контексте борьбы за свободу слова в мире?

Александр Морозов: На мой взгляд, это важное событие, пусть и не очень известное во всем мире. The Bobs — одно из немногих международных состязаний, в которых участвуют проекты на таком большом количестве языков. Здесь представлены страны Азии, Латинской Америки, Европы и Африки. Мне понравилось, как сказал член жюри из Бангладеш: благодаря конкурсу мы имеем возможность свидетельствовать о том, что такое свободное мышление и что значит быть свободным мыслителем.

- По вашему мнению, вопрос защиты свободы слова актуален для таких стран как, к примеру, Германия?

- В каждой стране идут дебаты об ограничении свободы слова. Понятно, что проблемы в Бангладеш одни. Там, к примеру, недавно убили очень известного блогера, а жена его вынуждена была бежать из страны. В Германии, конечно, не убивают блогеров, зато здесь идет дискуссия о коммерциализации общественного мнения, что неизбежно из-за развития СМИ как бизнеса.

Но я настроен оптимистично. Я считаю, что общество должно искать ответы на эти вопросы. В 18, 19 и 20 веке, несмотря и на тоталитаризм и различные авторитарные формы правления, общество всегда находило какие-то формы ответа и обеспечивало свою свободу высказывания.

- Среди проектов на русском языке неожиданно победила социальная инициатива "Лиза Алерт", хотя на протяжении практически всего голосования лидировал сайт "Последний адрес". Вы довольны таким результатом?

- Все пять проектов, которые были выдвинуты с российской стороны на этом конкурсе, очень значимые. Каждый из них - довольно крупный, влиятельный и вызывает искреннюю симпатию людей. Скажем, "Последний адрес" - это чрезвычайно важный проект о политике памяти, историческом прошлом и о чувстве вины. А в то же время инициатива "Лиза Алерт" хороша тем, что она очень широко распространилась. Сейчас уже даже на многих вокзалах стоят щиты с объявлениями "Лиза Алерт". А образовался проект из небольшой волонтерской инициативы.

- Проекты на русском в последние годы редко побеждали в международных номинациях. В чем дело?

- Мне кажется, в предыдущие годы считалось, что Россия идет своим путем, там все более или менее нормально, а трагические события происходят в Бирме, в Юго-Восточной Азии или исламских государствах. Одним словом, российское общество было не самым плохим. Сейчас ситуация изменилась. Я это очень четко увидел, в частности, и благодаря конкурсу The Bobs. Анализируя сегодняшние дебаты на заседании жюри, я пришел к выводу, что Россия, увы, оказалась в ряду тех стран, где систематически нарушаются права. Сейчас мы находимся на уровне тех стран, где идет бесконечная борьба за свободу.

А ранее, как мне кажется, было бы не очень уместно, если б Россия занимала первые места в конкурсе, где, в общем, номинируются активисты, которые ведут героическую борьбу за сохранение свобод, за возможность вести гражданскую активность, независимую от государства.

- В России разве не ведется героическая борьба за эти свободы?

- Сейчас уже ведется. Можно провести прямую параллель, к примеру, с Бангладеш - там убит известный блогер, а у нас - оппозиционный политик Борис Немцов. С каждым годом, особенно после массовых протестов 2011 года, цена усилий гражданских активистов возрастает, потому что они действуют в условиях большего риска, чем раньше.

Многие уехали за границу, кто-то уже отказался от своей деятельности, кого-то объявляют иностранными агентами. Препятствуют уже работе самых безобидных организаций. Депутаты буквально сошли с ума и постоянно ищут какую-то внешнюю угрозу в любой деятельности. Трудно себе представить формы гражданской активности, которые бы сейчас не подвергались бесконечному сомнению, проверкам и обвинениям в неблагонадежности. Поэтому можно сказать, что сейчас участие в этом конкурс для России еще более важно, чем ранее.

- Во время презентации финалистов бразильский член жюри возмущался так называемыми "диванными активистами", чья общественная деятельность заканчивается "лайком в фейсбуке" и не переходит в реальные действия. Какие еще параллели вы можете провести между Бразилией и Россией?

- Бразильский опыт для нас очень интересный и близкий. Там существуют похожие на российские проблемы: активисты исчезают, в стране наблюдается большой социальный разрыв между богатыми и бедными. Это очень близкий и важный опыт. Но у нас, мне кажется, ситуация несколько хуже, чем в Бразилии. Одно дело существование "диванных активистов", но другое, когда власть сама создает пачками так называемые ГОНГО- организации ("Государством организованные негосударственные организации" - Ред.), то есть проправительственные, некоммерческие структуры, которые призваны заменить собой настоящую гражданскую активность. Это главная проблема в России.

- Какую из представленных на конкурсе инициатив вы бы хотели увидеть в Рунете?

- Мне многие понравились. Каждый, буквально каждый проект интересен. Особенно турецкие проекты, если говорить именно о гражданском активизме. Также бразильские, поскольку видно, что там активистов тоже нужно защищать и нужно все время развивать опыт этой деятельности. Интересно было посмотреть, чем занимаются китайские активисты в Сети. В России Китай часто изображают образцом правильных реформ, хотя там много проблем. Рассказ о китайском адвокате и блогере Пу Чжияне мне напомнил историю Алексея Навального, который пытается своей деятельностью, в частности, с помощью блога, отстаивать гражданские права.

Смотрите также: