Акция с кровавой куклой в Берлине. Война - это смерть детей

Празднование 9 мая в Трептов-парке, когда-то бывшее политически вполне нейтральным ритуалом русскоязычных жителей Берлина, становится в последние годы политической акцией сторонников Владимира Путина. В этом году, как и в прошлом, на территории мемориала запрещено было демонстрировать российские флаги и георгиевские ленточки, однако десятки людей нарушали эти запреты, выражая поддержку российской армии.

На территории парка был разбит небольшой палаточный лагерь российской оппозиции с бело-сине-белыми флагами, а Аня Демидова, режиссер, уехавшая из России в Берлин, провела у подножия памятника антивоенную акцию. Корреспондент DW поговорил с ней о значении кровавой куклы и о том, почему такие акции необходимы и 9 мая, и в другие дни.

DW: Как у тебя родилась идея для этой акции?

Аня Демидова: Она родилась у моей коллеги, живущей в Москве театральной художницы, после того, как она увидела фотографии российского обстрела Славянска 15 апреля 2023 года. И на одной из фотографий из завалов вытаскивали тело двухлетнего мальчика - совершенно беззащитное, похожее, скорее, не на человека, а на куклу. Она решила сшить эту куклу, сделала выкройки и переслала их мне. Сказала, что хочет, чтобы я возложила эту куклу к ногам солдата, который стоит в Трептов-парке и держит на руках ребенка.

- К ногам солдата, с которым ассоциируется современная российская армия?

- Можно так сказать. Этот монумент - апофеоз милитаризма, и все празднование вокруг него создает иллюзию, что война - это круто. Но на самом деле это всегда смерть, смерть мирного населения, и детей в том числе.

- То есть ты предлагаешь по-другому взглянуть на привычные вещи? Солдат чаще не спасает детей, как на этом пъедестале, а убивает их - как в Славянске?

- Это на самом деле так. Мой дедушка прошел войну, но никогда не делился историями, вообще не любил об этом говорить. И как только кто-то начинал говорить о войне, он все время делал вид, что кашляет. Но на самом деле он просто не хотел показывать, что плачет, и уходил в другую комнату. Когда он умер, мне было 20 лет, мы нашли его дневники о том, как он, как мне говорили в школе, "освобождал Европу". И одна из историй была о том, как ему дали приказ в немецкой деревне расстрелять детей. Он выстрелил в воздух и отпустил их, ему повезло. Но это история произвела на меня яркое впечатление.

- Когда ты шла 9 мая в Трептов-парк, ты уже знала, куда ты идешь?

- Да, год назад я побывала там впервые и участвовала в перформансе, когда мы лежали с завязанными руками. Весь культурный шок был уже год назад. Это очень пропутински и очень агрессивно настроенные люди. В России я с таким не сталкивалась.

- То есть публика в берлинском Трептов-парке агрессивнее, чем на российских парадах?

- Да, и это удивительно. В России такие люди тоже есть, но я с ними не пересекалась, жила в своем пузыре. И вот я второй раз попадаю в Трептов-парк и второй раз испытываю культурный шок, потому что за год немножко забылось. В этом году все было совсем агрессивно. Для этих людей украинский флаг был как тряпка для быка, они в буквальном смысле нас атаковали.

- Ты пришла утром в парк с куклой. А где ты облила ее кровью?

- Оля доделала куклу 9 мая и принесла ее в парк. Там я испачкала ее кровью.

- Какой?

- Искусственной кровью, которую используют в театре. Сначала я пришла к российскому антивоенному стенду. Там мне выдали "телохранителя" - его звали Андрий, он был из Украины, очень вызывающе одет - в костюм супергероя и с украинским флагом. Но он говорил, что это его всегдашний костюм, и он на "Майдан" ходил в нем же. Под костюмом у него был бронежилет. Я сначала думала, что это слишком, но потом изменила свое мнение.

- Такой телохранитель вряд ли сделал всю ситуацию безопаснее...

- Не знаю. Затрудняюсь ответить. Но во всяком случае к "солдату" я пошла не одна, со мной был Андрий, еще активисты из "Демократи-Ja" (берлинская антивоенная и оппозиционная российскому режиму организация - Ред.).

- От сцены оппозиции до "солдата", наверное, полкилометра, которые надо пройти через рассерженную толпу. Как у вас получилось?

- Мы спокойно дошли, потому что шли не по центральной дорожке. Но у монумента было очень много странных людей, которые кричали "Россия!" и пели гимн. И тут появилась полиция, которая нас остановила, потому что вокруг было очень много людей, и они не могли гарантировать нам безопасность. Мы согласились подождать. Полиция проводила нас к сцене оппозиции, мы подождали - и часов в семь предприняли еще одну попытку. Людей было меньше, но они были агрессивнее, потому что весь день классно проводили время и пили водку на солнце. Но все равно нам удалось подняться по ступеням. Я шла впереди с куклой, оглядываюсь - а Андрея уже окружили путинисты, и его уже прямо хватают.

- Он, получается, отвлек на себя агрессию.

- Наверное, да. Он был очень яркий, а я - в обычной одежде.

- Ты вступала в дискуссию с людьми?

- Странно вступать в дискуссию с теми, кто на тебя орет и не очень трезв. Я все сказала им своим перформансом.

- А что с куклой? Она осталась там лежать?

- Сначала я ее возложила. Потом появилась полиция, которая взяла нас в плотное кольцо и довела до палаточного лагеря. В этот момент на нас реально пытались напасть люди, и полиция откидывала их вправо и влево, как в компьютерной игре. О кукле я уже не думала. Но потом увидела фотографии, как полиция несет эту куклу, то есть она как-то попала к полиции, а о дальнейших ее приключениях я не знаю.

- Есть какой-то вывод, который ты сделала из этого мероприятия?

- Я думаю, что эти нападавшие на нас люди - они не то чтобы злые или нехорошие. Но они очень сильно заблуждаются и очень глубоко живут в своей вере. Если признать, что война - преступление, получится, что вся твоя жизнь является ошибкой и построена на лжи. Это очень сложно. Поэтому важно с этими людьми разговаривать.

- Ты же только что сказала, что с ними не говорила.

- Не словами, словами было говорить бессмысленно. Когда ты говоришь кому-то, что он ошибается, первая реакция всегда - отрицание, это нормально. Но постепенно, step by step, ты пробиваешь этот пузырь. Хотя бы камушек надо бросить, чтобы по воде пошли круги.

- У тебя будут еще попытки "поговорить с народом"?

- Очень бы этого хотела. Вот я делаю спектакль, где ребята из Украины делятся своими настоящими историями. И я думаю, как сделать так, чтобы на него пришли не мои друзья или проевропейски настроенные немцы, а эти люди из Трептов-парка. Надо говорить. Другого выхода нет.

Смотрите также: