500 дней в режиме неизвестности. Что с Марией Колесниковой?

Член Координационного совета оппозиции, глава штаба Виктора Бабарико, белорусская оппозиционерка Мария Колесникова находится в заключении с сентября 2020. Уже больше года у родных нет с ней никакой связи. Последнее письмо от политзаключенной, приговоренной к 11 годам колонии, пришло 500 дней назад - 15 февраля 2023 года. Марию лишают переписки, звонков, передач, свиданий с родными и адвокатами, также ей запрещено общаться с другими заключенными. Как близкие Колесниковой пытаются прорвать информационную блокаду? Может ли ООН повлиять на власти в РБ? Что для освобождения Марии Колесниковой делают ее немецкие друзья и коллеги? 

Кейс Колесниковой рассматривали в ООН

"Фактически у нас нет доказательства жизни, как это называется the proof of life: когда никто из родных, близких или адвокатов не видел Марию, не получает от нее новостей. Мы не можем утверждать, где она находится, все ли с ней в порядке", - говорит сестра Марии Колесниковой Татьяна Хомич.

В начале 2024 года Хомич даже обращалась в ООН. По ее словам, кейс Марии Колесниковой рассматривала Рабочая группа ООН по насильственным или недобровольным исчезновениям (заседание проходило в Женеве с 29 января по 2 февраля 2024 года. - Ред.). Группа направила запрос в МИД РБ с просьбой предоставить информацию о местонахождении Колесниковой, восстановить с ней коммуникацию, а также обеспечить доступ к ней адвоката, родных и необходимое медицинское обслуживание. Пока, насколько известно Хомич, никакого ответа от белорусской стороны не последовало. "Я все-таки надеюсь, что в какой-то момент они вспомнят о своих обязательствах, о том, что Беларусь все еще является частью некоторых международных пактов и конвенций и будет отвечать, будет все-таки хотя бы минимально делать вид, что она их соблюдает", - ожидает Хомич.

С Колесниковой нельзя общаться другим заключенным

Пока же родные могут что-то узнать о Марии Колесниковой только от бывших заключенных гомельской женской колонии. И то, отмечает собеседница, многие из них боятся делиться какой-либо информацией. Так, последнее, что удалось узнать родным, что Мария содержится в помещении камерного типа (ПКТ) в одиночной камере. "Это значит, что у нее есть максимум 30 минут прогулок в день, душ раз в неделю на 20 минут, - рассказывает сестра политзаключенной. - Когда она выходит или ее выводят из камеры, ее сопровождают несколько сотрудников администрации колонии, не дают разговаривать и делают так, чтобы Машу даже не видели, никто не мог с ней общаться".

DW также поговорила с двумя бывшими белорусскими политзаключенными. Обе они отмечают, что администрация колонии пытается всячески изолировать Колесникову. "Я видела ее всего один раз издалека в тот день, когда ее оформляли в ПКТ. С ней нельзя общаться никому из нас. Что с ней сейчас, я, к сожалению, не знаю", - говорит собеседница, освободившаяся в мае 2024.

"Мы были в разных отрядах, она была в 18-м, и пока она была там, в него других политических не распределяли, она была одна. Виделись на фабрике, она всегда улыбалась, желала нам доброго дня, но, естественно, не подходила", - рассказывает политзаключенная, вышедшая на свободу этой весной. Лично девушка видела Марию в последний раз больше года назад. Они вместе были в спецотделе - это кабинет, куда приводят заключенных подписывать документы. "Она сказала, что ее здоровье угробили, повернулась, чтобы уйти, и улыбнулась мне, - вспоминает собеседница. - Перед моим освобождением, в конце марта, Маше вызывали реанимобиль, для чего, неизвестно".

Сестра беспокоится за здоровье Колесниковой

По словам Татьяны Хомич, по отрывочным рассказам бывших заключенных сложно понять, например, когда Марию видели последний раз и что с ней происходит сейчас. Собеседница отмечает, что на данный момент не может с уверенностью сказать, что Колесникова по-прежнему находится в той же колонии или что она до сих пор в ПКТ. Особую обеспокоенность у сестры вызывает состояние здоровья Марии, которая в конце 2022 года перенесла операцию по удалению прободной язвы.

"К сожалению, приходила все это время информация о том, что состояние ее здоровья ухудшается, - рассказывает Хомич. - После такой операции с диагнозом язва, конечно, необходимо специальное диетическое питание, присмотр врачей, необходимо лечение специальными медикаментами. Я боюсь, что ей такое лечение, такие условия не предоставляют".

По рассказам других заключенных, в колонии довольно скудное питание. Получить что-то от родных Мария также не может - ее лишают даже небольшой бандероли, которая положена раз в полгода даже тем, кто содержится в ПКТ.

Как Колесникову поддерживают в Германии

Татьяна Хомич признается, что не могла предположить, что режим "инкоммуникадо" продлится так долго. Она также обращает внимание, что в подобной ситуации оказались и другие белорусские политзаключенные: Виктор Бабарико, Сергей Тихановский, Николай Статкевич, Игорь Лосик, Максим Знак, Елена Гнаук, Владимир Гундарь, Владимир Книга, Полина Шарендо-Панасюк.

Хомич считает важным, чтобы, несмотря на информационную изоляцию, белорусы продолжали писать письма политзаключенным, поддерживать их родных, участвовать в публичных акциях за границей, "призывать политиков и правительства других стран спасти белорусских политзаключенных". "Я очень надеюсь, что в какой-то момент эта ситуация изменится, что связь с Машей восстановится", - говорит Татьяна Хомич.

Продолжают помнить о Марии и делать все, что в их силах, для ее освобождения немецкие друзья и коллеги Колесниковой. "Сейчас мы планируем концерт (в Штутгарте. - Ред.), посвященный ей. Он пройдет в октябре в театральном ателье, где мы в 2018 году выступали вместе с Машей", - рассказала DW певица, художественный руководитель трио Vis-a-Vis Наташа Лопеc.

"Мы тесно общались с политиком Клаудией Рот, которая стала символической крестной Маши. И через нее мы напрямую или косвенно общались с очень разными политическими деятелями. Германия и Евросоюз ввели санкции против Беларуси. Но конкретно переговоров о том, чтобы Машу освободили, насколько я знаю, к сожалению, не было. Я даже знаю, насколько политическая ситуация это позволяет", - отмечает, в свою очередь, член правления общества InterAkt Ясмин Шедлер. По ее словам, большое достижение уже то, что "Машу теперь знают многие, не только в Беларуси".

Юристка "Весны": "Без коммуникации" - часть насильственного исчезновения"

Юристка правозащитного центра "Весна" Светлана Головнева отмечает, что режим "без коммуникации" - это метод давления не на родных, адвокатов или демсилы, а именно на самого политзаключенного, чтобы его сломить, "подавить его силу воли",  "вынудить подчиняться правилам". "С юридической точки зрения, "инкоммуникадо" рассматривается как составная часть насильственного исчезновения", - отмечает юристка. По ее словам, как про исчезновение в Беларуси политических оппонентов Лукашенко в 1990-х, так же можно говорить про исчезновение Марии Колесниковой, которая "была выкрадена и с которой нет связи больше года".