Эксперт: Энергетический союз ЕС - не антироссийский проект

Оливер Геден (Oliver Geden) возглавляет в берлинском Фонде науки и политики (SWP), консультирующем правительство и парламент Германии, исследовательскую группу, занимающуюся проблемами Европейского союза и Европы. В середине апреля он вместе с соавтором опубликовал аналитический доклад об Энергетическом союзе ЕС. Его создание объявлено одной из важнейших задач новой Европейской комиссии - правительства ЕС.

DW: В России сложилось впечатление, что ЕС создает Энергетический союз главным образом или даже исключительно для того, чтобы потеснить "Газпром" и снизить зависимость Европы от российского газа. Соответствует ли такое впечатление действительности?

Оливер Геден: Лишь частично. Такое впечатление возникло потому, что с идеей создания в ЕС Энергетического союза в апреле 2014 года выступил тогдашний премьер-министр Польши и нынешний председатель Евросовета Дональд Туск, который, действительно, сделал упор на газоснабжении. Однако новый глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер, подхватив идею, фактически включил в этот проект все направления политики ЕС в области энергетики и защиты климата. Поэтому наброски концепции такого союза - а пока речь идет, хочу это подчеркнуть, только о набросках, разработках - охватывают куда больше аспектов, и Евросоюзу явно предстоят жаркие споры о том, какие из них считать приоритетными.

- Какими могли бы быть цели Энергетического союза?

- На него можно возложить самые разные задачи, и именно это сейчас и происходит. По сути дела под иной вывеской преподносят все то, чем ЕС и так уже занимается. Думаю, через год мы увидим: Энергетический союз ничего принципиально нового собой не представляет.

- Какие же из прежних задач ЕС он может взять на себя?

- Прежде всего необходимо дальше сращивать в единое целое национальные рынки электроэнергии и газа. Это означает строительство все новых соединительных линий электропередачи и газопроводов между отдельными странами. Это означает введение новых правил торговли электричеством и газом. Все это призвано фактически свести на нет значение национальных границ и ограничить влияние отдельных поставщиков. В конечном счете должен появиться единый общеевропейский рынок энергии. И тогда, к примеру, в одних странах будет преобладать российский газ, в других - норвежский или алжирский, но при необходимости этот энергоноситель всегда можно будет беспрепятственно перекачивать из одной части ЕС в другую. К другим принципиально важным, но вовсе не новым целям относятся снижение вредных выбросов в атмосферу, развитие возобновляемой энергетики, повышение энергоэффективности.

- Неужели вообще не будет ничего нового?

- Реальным новшеством могли бы стать совместные закупки газа, которые предлагают Туск и целый ряд стран Центральной и Восточной Европы. Но я считаю эту идею нереалистичной.

- Почему?

- Потому что это главным образом восточноевропейский проект. На севере, западе и юге Евросоюза он большой политической поддержкой не пользуется. Многие государства принципиально против: они говорят, что заключать контракты с поставщиками - дело частных компаний, государству следует разве что содействовать их заключению. Такова, в частности, позиция Германии. К тому же встает вопрос, в какой мере все это соответствовало бы антимонопольному законодательству ЕС. Ведь по сути дела речь идет о создании закупочного картеля. Поэтому и появилась весьма обтекаемая формулировка глав государств и правительств ЕС, согласно которой Еврокомиссии поручается проверить, в какой мере возможно создание подобного добровольного объединения. Тем самым вопрос формально остается на повестке дня, но я просто не могу себе представить, чтобы по нему было принято положительное решение.

- Так что же тогда изменится для России после создания Энергетического союза? Что, кроме расширения технических возможностей ЕС для реверса газа на своей территории?

- Думаю, будет некоторое количество небольших изменений. Я допускаю более решительное создание мощностей для упомянутой вами прокачки газа в обратном направлении. Уверен, что будут оптимизированы различные механизмы реагирования на перебои в снабжении, включая расширение сети газохранилищ и возможностей для приема сжиженного газа. Но все это произошло бы и без Энергосоюза. России не стоит воспринимать такие меры как непременно направленные против нее. На промыслах в Норвегии, к примеру, время от времени случаются забастовки, тот или иной газопровод может просто временно выйти из строя, к тому же мы не знаем, как будут развиваться события в Северной Африке, которая очень важна для снабжения газом средиземноморских стран ЕС.

- Таким образом, задача Энергетического союза состоит не в снижении объемов поставок газа из России?

- Нет, ни в коем случае! Этого даже нет ни в одном из набросков к концепции Энергосоюза. Что же касается идеи закупочного объединения, то она вызвана тем, что "Газпром" продает странам Евросоюза газ по разным ценам, причем на востоке Европы приходится платить существенно больше, чем на западе. Отдельные государства ЕС, действительно, стремятся к снижению доли "Газпрома" на своих рынках, но это не является целью общеевропейской политики и создаваемого в ЕС Энергетического союза. В основе своей он вовсе не является антироссийским проектом.