Почему школу для детей беженцев в Москве выгоняют на улицу

У московского Центра адаптации и обучения детей беженцев осталось меньше недели, чтобы покинуть помещение, в котором он работает с 1998 года. О внезапном расторжении бессрочного договора аренды департамент имущества Москвы сообщил после того, как комитет "Гражданское содействие" (ГС), курирующий школу для беженцев, был признан иностранным агентом. Освободить помещение предписано до 23 июля.

А дальше - как получится...

Во время пресс-конференции, посвященной этому событию, в комнату заходит 12-летний мальчик. Организаторы улыбаются и приглашают его в президиум. Это Хамун, он занимается в Центре уже три года. Но сейчас у него нет занятий, он пришел просто так, к своим друзьям-учителям: "Когда я пришел сюда, то не знал, как сказать "привет". Сейчас уже не учусь тут, но все равно прихожу, потому что скучаю", - говорит мальчик.

Хамун приехал из Афганистана, у него восемь братьев и сестер. Его отец, Харун Дауд-шах, рассказывает: "Была очень плохая ситуация. Я учился в Москве, вернулся в Афганистан, работал с иностранцами. Получил от талибов письмо с угрозами и требованиями отказаться от работы, но я не хотел. Тогда они убили моего отца. Убийцу нашли и посадили на 15 лет, но мне опять стали угрожать: напиши отказ, скажи, что ничего не было, что судьи ошиблись. Но я сказал: ни за что! Тогда мне пришло письмо, что следующими будем я и мои дети. Я понял, что надо уезжать".

"Гражданское содействие" помогло Харуну купить билеты и устроиться в Москве. Целых два года семья добивалась временного убежища. Без него детей не брали в школу, поэтому правозащитники предложили привести детей в Центр адаптации. "Я был очень рад, что они ходят, - говорит мужчина. - Сначала водил их, а потом они сами стали ездить. Центр нам помогает: если у детей одежды нет, он дает". В сентябре Хамун пойдет в пятый класс и будет учиться до конца 2015 года, а дальше - как получится. Его отец не знает, продлят ли им статус беженцев в следующем году.

Приказ министерства или Конституция?

Но без статуса теперь в школу ходить нельзя. В январе 2014 года министерство образования издало приказ №32, предписывающий не принимать в школу детей без регистрации или статуса беженцев. Но обычно ждать регистрации или статуса приходится долго, и дети годами не могут посещать школу. Именно в подобной ситуации, в 1996 году, в разгар первой чеченской войны, и возник Центр адаптации и обучения детей беженцев: тогда впервые по распоряжению мэра Москвы в школы перестали принимать детей без регистрации.

Сейчас ситуация повторяется. "Директору государственной школы приходится выбирать между Конституцией, которая гарантирует всем детям право на образование, и 32-м приказом, - объясняет волонтер Центра, преподаватель английского языка Антон Зыков. - Конституция - что-то более условное, а нарушить приказ министерства страшно".

В августе комитет "Гражданское содействие" будет оспаривать этот приказ в суде. А пока Центр берет на себя и образовательные, и социальные функции: детей учат русскому языку, математике, английскому. При этом они попадают в доброжелательную обстановку, где их не ругают, если что-либо не получается.

Без объяснения причин

Получив письмо о расторжении договора аренды, сотрудники "Гражданского содействия" поначалу решили, что это недоразумение. Центр находится в помещении на Долгоруковской улице с 1998 года, имеет бессрочный договор с арендодателем, полностью отчитывается как за аренду, так и за всю свою деятельность, уверяет председатель ГС Светлана Ганнушкина. Но на запрос правозащитники получили ответ, что никакой ошибки нет и что по договору один из участников может расторгнуть его без объяснения причин. Действительно, никаких объяснений не последовало. Бывший уполномоченный по правам человека РФ Владимир Лукин на пресс-конференции выразил удивление по поводу выселения школы: "Нужно сохранить и укрепить Центр, а не делать бомжами детей и тех, кто с детьми работает," - заявил правозащитник.

Вполне вероятно, что это событие связано с тем, что в марте 2015 года комитет "Гражданское содействие" был объявлен иностранным агентом. "Наверное, все это единый тренд", - полагает Ганнушкина. Владимир Лукин надеется, что в сентябре закон будет изменен так, чтобы под его действие не подпадали организации, которые занимаются социальной работой: "Может быть, кто-то неправильно понял этот закон, или кто-то сделал так, что неправильно поняли? В любом случае Минюст - это одно, а дети - другое. И нужно немедленно обратить внимание московских властей на эту проблему".

Школа гражданского взросления

В Центре есть комнаты для детей разного возраста: детская с разноцветными подушками, гостиная, где можно выпить чаю, комната психолога. Директор Центра Ольга Николаенко рассказала, что волонтеры стараются как можно быстрее реагировать на изменения ситуации: "Например, в этом году приехало много детей из Конго - и появились группы с преподаванием на французском языке". А как только в РФ ввели обязательные экзамены для мигрантов, в Центре организовали группы по обучению взрослых.

Ольга Розенблюм, одна из первых волонтеров Центра и его бывший директор, говорит, что сами стены Центра - важная часть адаптации: "Это возможность для ребенка прийти в помещение, которое его любит. Здесь центр города, сюда могут доехать и дети, и волонтеры с разных концов Москвы. Если новое помещение будет на окраине, это создаст проблемы как для волонтеров - сложно приезжать после работы, так и для детей - родители не смогут отпускать их так далеко одних".

"Первое собрание школы проходило у меня дома, - вспоминает психолог Наталья Колмановская. - Я 20 лет была с ними, и могу сказать: еще неизвестно, кто кого чему научил. В Центре происходит взросление преподавателей-волонтеров: они становятся настоящими гражданами, и это и есть то общество, на которое мы хотели бы рассчитывать". Очень важная часть работы центра - не только обучение, но и помощь в социальной адаптации, говорит Колмановская: "Мигрантов часто угнетает большой город, они чувствуют себя чужими. А если ты не присоединяешься к этой культуре, то начинаешь противопоставлять ей себя. Центр играет неоценимую роль в адаптации этих людей. Мешать его работе - это регресс для нас всех".