Гидон Кремер: "В деле Ходорковского я инстинктивно чувствую несправедливость"

Гидон Кремер (Gidon Kremer) – интеллектуал среди скрипачей. Уроженец Риги, выходец из музыкальной семьи с еврейско-немецко-шведскими корнями, ученик Давида Ойстраха, в 1978 году ставший "невозвращенцем", Кремер неизменно видел в музыке инструмент к преобразованию человека и общества, в котором он обитает.

Кремер – блестящий организатор: так, при его поддержке состоялся оркестр Камерная филармония Бремена. Он - руководитель основанного им фестиваля в австрийском Локенхаузене (Lockenhausen) и им же созданного струнного оркестра Kremerata Baltica.

В настоящий момент Кремер счел нужным занять активную общественную позицию. Только что он организовал в Лейпциге бенефис-концерт, сбор от которого был передан лицею, основанному Михаилом Ходорковским. С чем связан этот жест солидарности с человеком, принадлежащим к совершенно другим кругу, профессии, поколению? Что может сделать музыка в современном мире?

Об этом мы поговорили с маэстро Кремером в артистической лейпцигского концертного зала Gewandhaus.

Deutsche Welle: Гидон Маркусович, что стало импульсом к сегодняшнему концерту?

Гидон Кремер: Основным импульсом стало то, что выдающийся композитор и близкий мне человек Арво Пярт (Arvo Pärt) посвятил симфонию Михаилу Борисовичу Ходорковскому. Сам факт заставил задуматься, прислушаться и понять лишний раз, что у музыки есть функция не только художественная, но и этическая. Для моего оркестра Kremerata Baltica я всегда выбирал сочинения не по принципу "что-нибудь новенькое", а те сочинения, которым есть, что сказать. В нашем репертуаре много сочинений композиторов, имена которых тесно связаны непосредственно с Россией или с бывшим Советским Союзом.

- Вы считаете Россию "своей страной"?

- Я вырос в этой стране, и контакты, основа которых была заложена в 60 - 70 годы (в первую очередь – моя дружба с Альфредом Шнитке), стали основой для моего репертуара и для репертуара моего оркестра. Другой мой близкий друг, композитор Гия Канчели, поддержал инициативу этого концерта в Лейпциге, который приурочен к двадцатилетию падения Берлинской стены, – тоже немаловажное событие в нашей истории и тоже связанное с нравственными нормами. Это событие стало толчком к пересмотру понятия о том, что мы называем свободой.

- В случае концерта, посвященного Ходорковскому, речь идет, прежде всего, о политической акции?

- Эта акция не политическая, хотя ее легко приписать политике. Речь идет о том, чтобы протянуть руку солидарности всем, кто беспокоится не только о судьбе себя самого, но и о судьбе своего государства, и делает это от души. Я считаю, что для артиста очень важно не просто быть на гребне успеха, а посвящать свою деятельность каким-то внехудожественным задачам. Не случайно у Пушкина сказано: "И милость к падшим призывал". Симфония Арво Пярта очень соответствует этим строчкам. И "Тихая молитва" Гии Канчели, которая входит в программу этого концерта, - тоже воззвание к чистоте совести. Потому что мы все загрязнены не только идеологией, как это было в Советском Союзе. Мы загрязнены шумом вокруг нас, навязанными нам ценностями коммерческого мира. Речь идет об очищении нас, музыкантов, от суеты, но и об очищении слушателя как "внимающего аппарата". Есть надежда, что к таким концертам кто-то прислушается и пойдет дальше того, что ему навязано официальным мнением или идеологическими воззваниями.

- Не кажется ли вам, что Ходорковского, несмотря на несправедливость происходящего с ним, нельзя ставить в один ряд с Солженицыным или Сахаровым?

- Ваша точка зрения, безусловно, имеет право на существование. Мне не кажется, что мы тут создаем ряд, хотя в случае названных Вами имен речь идет о людях, которые тоже стояли одни против всех. Но ни я, ни мои коллеги не собираемся приравнивать Михаила Борисовича к Сахарову, Солженицыну и другим личностям, которые опережали свое время. Сам тот факт, что мы говорим о бизнесмене, о бывшем олигархе, уже заставляет задуматься: а имеем ли мы вообще право возводить его в статус борца за свободу и усовершенствование государства?

Но ведь в роли олигарха Ходорковский не один. Он в ряду очень многих, кому за последние десятилетия меняющиеся законы позволили стать другими, чем большинство населения. Это ведь все происходило на наших глазах, и не мне, скромному музыканту, судить о том, кто справедливо заработал деньги, а кто нет. Я уверен, что очень много людей, которые неправедным путем заработали деньги, гуляют на свободе и наслаждаются жизнью, в стране или за рубежом. Совершенно очевидно, что Ходорковский стал символом не за то, что заработал деньги, и не за то, что не уплатил налоги.

- Вы считаете, что обвинения, предъявляемые Ходорковскому, заведомо несправедливы?

- Все эти экономические факты я отставляю в сторону, потому что в них я разбираться не умею и не могу. Но я чисто интуитивно чувствую, что есть какая-то несправедливость. Его судьба не соответствует тому, о чем он сам часто говорит. А к тому, что он говорит, стоило бы прислушаться. Я сейчас нахожусь в турне с моим спектаклем, который называется "Быть Гидоном Кремером". Так вот, в этом спектакле цитируется фраза выдающегося режиссера Федерико Феллини: "Важно не то, что мы говорим, а то, как мы это говорим". Важен не тот факт, что Ходорковский заработал деньги, а то, как он этими деньгами распорядился.

- О деньгах говорят, что они "всегда грязные".

- Это не так. Можно заработать миллионы и положить себе в карман. А можно увидеть в этих миллионах возможность развить производство, развить страну, помочь бедным. Вопрос в том, как распоряжаться своим успехом. Весь сбор от нашего концерта идет в лицей, основанный Ходорковским. Я считаю, что это абсолютно чистое дело: деньги, вложенные им (а теперь и, пусть в небольшом количестве, нами) идут на детей России, на их образование, на детей из неимущих семей. Это благородное дело. Его может делать и бедный человек, вложив свою последнюю копейку, и богатый человек. В том, что мы отдаем свое другим, нет ничего подлого, преступного, морально неверного.

- Благотворительность – не индульгенция...

- Человек, который думает о судьбе своего государства, вместо того, чтобы из этого государства, своей родины, удалиться со всем своим богатством, который думает о том, как бы помочь этому государству, чтобы ему было, чем гордиться, кроме своих ресурсов, – я думаю, что этот человек мыслит прогрессивно. И тут есть противоречие: почему-то за прогрессивное мышление люди оказываются в Сибири. Ведь декабристы тоже мыслили прогрессивно. Совершенно очевидно, что есть много гораздо менее прогрессивных людей, которые по-прежнему зарабатывают деньги и дают пищу для анекдотов о "новых русских" и которые не брезгуют играть своими деньгами в политические игры не во благо общества, а просто во благо власти.

- Можно я тоже задам вам "интуитивный вопрос"? Мне кажется, что в вас сказывается болезненный "опыт несвободы" времен вашей юности…

- Многие мои друзья говорят: "Не делай из Ходорковского Робин Гуда", и правильно говорят. Не надо делать из него романтического героя. Это человек достаточно реальный. Но находится он в Сибири не за свои деньги, а за свои убеждения. Если вы говорите об опыте моего поколения или об опыте моих родителей и сограждан, то убеждения, которые не соответствовали убеждениям власти, всегда карались. Не моя функция разбираться кто преступен, а кто свободолюбив. Я могу только задать вопрос. Мне кажется, что в наше шумное и грязное время мы иногда должны уединяться, медитировать и хотя бы иметь право задавать вопросы.

- В Вашем Лейпцигском концерте принимают участие и ваши коллеги – например, немецкий виолончелист Хайнрих Шифф (Heinrich Schiff), киевский дирижер Роман Кофман. В программке опубликованы одобрительные отзывы о проекте Марты Аргерих (Martha Argerich), Курта Мазура (Kurt Masur). Легко ли вам удалось найти соратников?

- Вы знаете, очень многие откликнулись. Некоторые отмолчались. Для многих по срокам было невозможно присутствовать, но поддержали многие. Мне приятно видеть, что моя попытка нашла резонанс.

- Какого результата вы ожидаете от этой акции?

- Я не собираюсь поднимать большую волну, я не хочу заниматься переустройством мира и изобретать велосипед. Мне просто кажется, что иногда важно сказать музыкой, и даже паузами, что молчать тоже невозможно.

Беседовала: Анастасия Рахманова
Редактор: Дарья Брянцева